Мы не сеем, мы не пашем, с колокольни хером машем. (с)
Разделался, наконец, с NC-шкой, думал, никогда не закончу...
Вообще кидаю для Субару, но если кто захочет, читайте бога ради, мне не жалко.
Это отрывок рассказа "Аутодафе но Хонда", сцена соблазнения главного героя, которое мне все никак не давалась.
читать дальшеНа пороге стоял Казума-сан.
Хонда попятился.
- Разрешите войти, Яимао-сан?
- Д… Да, конечно..! – он поспешно отступил вглубь комнаты, лихорадочно прикидывая, куда бы усадить позднего гостя, и уже хотел было предложить ему кресло, но Казума-сан опустился на кровать.
Хонда нервно затянул пояс халата потуже – таких мягких и белых ему еще носить не приходилось.
«Будет жаль, если я его чем-нибудь испачкаю…»
На Казума-сан был в точности такой же халат, как и на Хонда – сейчас он распахнулся, обнажив круглую коленку, когда Казума-сан закинул ногу на ногу.
Хонда понял, что начинает заливаться румянцем. Нет, он, конечно же, видел колени, но ни одна из них не принадлежала Казума-сан и не казалась ему такой гладкой и… и будоражащей.
- Я просил вас взять ноутбук. Вы выполнили мою просьбу, Яимао-сан? - Казума-сан дернул головой, откидывая челку с лица. Впрочем, она тут же упала обратно, скрыв от Хонда насмешливый глаз.
- Да-да… - Хонда, все еще стоящий посреди номера, расторопно стащил со столика черную жесткую сумку и замер, сжав ремешок обеими руками.
Казума-сан откинулся на локти и вытянул ногу, поигрывая мягким белым гостиничным сланцем. Хонда поднял глаза от чужой выпуклой щиколотки и натолкнулся на прямой взгляд исподлобья.
«Не думал, что он заметил…» - Хонда стало стыдно.
- Отлично. Идите сюда, поможете мне систематизировать кое-что, - шеф выпрямился и похлопал по одеялу рядом с собой.
Хонда подошел и сел на край, словно располагался не в собственном номере, а в приемной какого-нибудь большого человека. Сумку с ноутбуком он все еще сжимал в руках.
Казума-сан тем временем скинул сланцы и удобно устроился в изголовье, подложив под спину подушку.
- Ну что же вы… Идите ближе и садитесь удобнее – думаю, это надолго, - начальник вытащил из-под одеяла вторую подушку и пристроил ее рядом с собой.
При мысли о том, что он будет сидеть бок о бок с шефом на – о боже! – кровати, Хонда стало немного не по себе. Он представил Масахиро-сан в белом халате, туго обтягивающем внушительное пузо, и себя, свернувшегося рядом с ним с ноутбуком в руках. Вышло настолько абсурдно, что Хонда хихикнул, сбрасывая сланцы и перебираясь поближе к Казума-сан.
- Что вас веселит? – немедленно переспросил последний. В его тоне Хонда не услышал ни раздражения, ни резкости, поэтому ответил, чуть запнувшись:
- Понимаете, Казума-сан, ну… Я подумал, что Масахиро-сан на вашем месте выглядел бы забавно. Он был бы похож на белого моржа. Да и вообще, его всегда так волновала субординация… Если бы ему приспичило поработать, он вызвал бы меня в кабинет повесткой через второго секретаря, даже если бы на дворе была глухая ночь…
Казума-сан молчал.
Хонда внезапно испугался, что наговорил лишнего.
«О господи, я опять ляпнул глупость… Лучше бы деда слушал, он всегда советовал с начальниками общаться только словами «да» и «нет»…»
Он крупно вздрогнул, когда пальцы Казума-сан накрыли руку Хонда.
- Я рад, что вы больше не боитесь меня, Яимао-сан, - пальцы щекотно погладили выпуклые косточки на тыльной стороне руки. Хонда до безумия захотелось выпустить сумку и стиснуть ладонь Казума-сан, но он только крепче вцепился в ткань.
- Не боитесь, ведь правда? – Казума-сан внимательно глянул на Хонда.
- Нет… - последний смотрел в сторону, и ему казалось, что он сейчас задохнется. Сердце билось в горле, кровь толчками стучала в ушах. Хонда обнаружил, что пристально рассматривает складки на одеяле. Ему было почти плохо от невысказанных слов, распиравших изнутри.
Хонда никогда не брали за руку. Как-то так вышло, что, даже когда в школе всех строили парами, Хонда оставался один и вынужден был идти рядом с учителем. Собственно говоря, ему никогда этого и не хотелось, как не хотелось иных чужих прикосновений – даже прикосновений девушки, в которую он был влюблен в старшей школе.
О том, что контакт с другим человеком может быть приятен, Хонда начал задумываться после встречи с шефом. В метро он смотрел на парочки, цепляющиеся друг за друга, и иногда пытался представить на их месте себя и Казума-сан. Обычно после этого ему было ужасно неловко рядом с начальником, словно тот мог подсмотреть его мысли.
«Давай посидим так подольше, не убирай руку… Тебе ведь все равно, будет ли она лежать на одеяле рядом с тобой или ее будет сжимать твой бестолковый секретарь…»
- Вот и хорошо, - Казума-сан убрал руку.
Хонда моргнул, дрожащей рукой поправил волосы и в очередной раз сказал себе, что он полный неудачник.
- Так, - шеф потер переносицу. – Вы поможете мне систематизировать каталог дел, приказов, текучки… Ну в общем там много всего. Яимао-сан, вам волосы не мешают?
- Что? – Хонда был несколько ошарашен вопросом. – Ээ… Нет, не мешают. А… а что?
- Да нет, ничего, - Казума-сан внезапно протянул руку, и юноша почувствовал, как быстрые пальцы прошлись по затылку, перебирая пряди. – Вы совсем не поддаетесь на провокации. Я пока не решил, нравится мне это или нет.
Хонда не понял ничего, кроме того, что шеф, по всей видимости, чем-то недоволен.
- Простите… - больше в голову ему ничего не пришло.
- Не извиняйтесь, Яимао-сан, не извиняйтесь… Я понимаю, что это от вас не зависит.
Хонда сглотнул и стал теребить молнию. Он чувствовал, что явно что-то упускает, но вот ухватить это что-то у него не получалось.
- Хотите выпить? – Казума-сан босиком прошел к бару и теперь стоял, задумчиво оглядывая разноцветные ряды бутылок.
Хонда остался один на кровати. Пока он размышлял, прилично ли это, и не стоит ли тоже встать, Казума-сан протянул руку к бутылке с чем-то зеленым.
Внезапно зазвонил сотовый – «Сладкие грезы» в пронзительном исполнении Мерлина Менсона звучали еще более агрессивно и угрожающе, чем в оригинале.
Хонда покрутил головой в поисках источника какофонии – тонкий телефон исходил звуком и светом там, где недавно сидел Казума-сан.
- Яимао-сан, сделайте милость, возьмите трубку, - Казума-сан кинул в рот кубик сахара и с хрустом его разгрыз. Другой он положил на, как показалось Хонда, тонкую металлическую пластинку, покрывавшую бокал.
- Хорошо… - Хонда протянул руку и взял вибрирующий телефон. Мерлин Менсон в его руках взял высокую ноту, и юноша поднял трубку.
- Па! Па, привет! – пронзительный девичий голосок ударил по ушам.
Хонда покосился на Казума-сан. Па? Да быть такого не может. Голос принадлежал девице лет двадцати и Казума-сан, которому Хонда мог дать лет двадцать шесть, уж никак не мог оказаться ее отцом.
- Простите, но вы ошиблись номером, - юноше понравилось, как твердо прозвучал его голос.
- Да что ты говоришь? – холодная насмешливость слишком резко для Хонда сменила безудержное веселье. Он запнулся и счел наилучшим нажать отбой.
- Кто это был? – Казума-сан прямо смотрел на Хонда. Вода из стеклянной бутылки тонкой струйкой текла сквозь сахар прямо в бокал.
- Ошиблись номером, Казума-сан. Какая-то девушка хотела поговорить с отцом, - Хонда рассматривал следы пальцев на блестящей пластмассе. Телефон Казума-сан ему нравился. Впрочем, как и его галстуки, костюмы, машины, туалетная вода и все остальное.
- Так почему вы не дали ей этого сделать? – шеф отставил бутылку и пригубил мутную жидкость.
- Я? – нить разговора снова ускользала.
- Вы, - Казума-сан подошел к кровати и взглянул на Хонда сверх вниз. – Это была моя дочь. И она будет страшно зла на вас, Яимао-сан.
- Дочь?! – Хонда нервно облизнул губы. – Но ей по голосу лет двадцать… Она не может быть вашей дочерью.
Казума-сан вдруг мягко улыбнулся и сел рядом.
- Яимао-сан, по вашему, сколько мне лет? – он протянул бокал юноше. – Возьмите, думаю, вам понравится.
Хонда машинально протянул руку и взял бокал в горсть.
- Простите, я не знаю точно… Но мне кажется, что… ну… - капельки влаги скатывались Хонда на пальцы, он бездумно поглаживал большим пальцем выпуклый бок.
«А если я его обижу? Дедушка говорил, что дату дня рождения начальника надо знать лучше, чем свою собственную… О, все было так хорошо… Я дурак, дурак… Испортил все…»
- Ну, говорите!
- Мне кажется, что вам лет двадцать шесть…
- Двадцать шесть? Да... – Казума-сан не сдержал смешок. - Да вы что? – он рассмеялся в голос, словно Хонда сказал что-то неимоверно забавное. Тому было неловко.
Внезапно Казума-сан замолчал и мягко взял Хонда за подбородок, развернув его лицом к себе.
- Яимао-сан. Мне тридцать восемь.
Хонда не совладал с мимикой – глаза распахнулись и непроизвольно приоткрылись губы.
- Да вы шутите…
Пальцы Казума-сан прошлись по скуле и легли на затылок юноше.
- Я старше вас ровно в два раза. Забавно, не находите? – с каждым словом Казума-сан все ближе притягивал к себе Хонда, нажимая тому на затылок. Когда они оказались нос к носу, сердце Хонда перестало биться, и тут Казума-сан его поцеловал.
Сначала Хонда почувствовал его дыхание на своем лице, а потом чужие губы мазнули по его губам. Быстро, почти неощутимо. Хонда замер, как животное в свете фар, вцепившись в бокал.
- У вас, Яимао-сан, глаза прозрачные. Словно в них ткнули иголкой, и весь цвет вытек…
Каждое слово врезалось в сознание Хонда, а терпкий запах напитка, что пил Казума-сан, и его горячие выдохи давали Хонда основания думать, что все этой действительно с ним происходит.
Ему нравилось и хотелось еще прикосновений, он даже чуть подался вперед.
Зазвонил телефон.
От неожиданности Хонда дернулся, и питье выплеснулось на халат.
«Запачкал все-таки…»
Казума-сан моментально отпустил юношу и, взяв трубку, отвернулся от него, поднявшись с кровати и подойдя к окну.
- Да, хорошая моя, я тебя слушаю.
-…
- Это был мой секретарь.
-…
- Ты не думаешь, что это тебя не касается?
- …
- Ну если тебе так интересно, то пока еще нет.
-…
- Знаешь, говорят, когда нет своей личной жизни, люди так и норовят влезть в чужую.
-…
- Нет, он не такой.
-…
- Да, именно, как агнец. Миха, ты вообще зачем звонишь? Я сейчас занят.
-…
- Миха! Не груби мне!
- …
- Я не желаю это слушать. Я кладу трубку.
Казума-сан покрутил в пальцах телефон – Хонда слышал истеричные нотки в голосе звонившей – а потом нажал на кнопку. Голос смолк, от пронзительной тишины у Хонда зазвенело в ушах.
- Сука.
Раньше Казума-сан никогда не ругался. Хонда стало неуютно.
«Надо было сразу выйти, как только девушка позвонила. Некрасиво получилось… Словно подслушал.»
Юноша был готов думать о чем угодно, только бы с размаху не скатиться, словно с горки в детстве, в раздумья о том, чем мог бы закончиться вечер, если бы… А что «если бы»?
«Он пожелал бы мне спокойной ночи и ушел к себе. Интересно, его в номере кто-нибудь ждет?»
Хонда почувствовал себя обманутым. Ему так понравилось горячее дыхание, пахнущее алкоголем, ощущение пальцев в волосах. Наверняка ему бы не меньше понравилось, если бы пальцы сжались в кулак, оттягивая голову назад, а к коже на горле прикоснулись чужие губы…
«Ну хватит. Опять потом не заснешь… »
В горле пересохло, а бокал все еще был таким прохладным. Хонда сделал большой глоток. Первое мгновение он ничего не почувствовал, а потом в нос ударил резкий запах спирта и каких-то трав. По пищеводу словно взметнулось пламя, опаляя носоглотку и слуховые проходы. Хонда шумно вдохнул и зажмурился, сдерживая дерущий глотку кашель.
- О боже… - юноша не узнал свой голос, сиплый и огрубевший.
Он не видел и не слышал ничего до того момента, пока над ухом не рассмеялись. Чьи-то пальцы забрали у Хонда бокал, и сунули в руку что-то холодное.
- Пейте, пейте. Это вода, вам полегчает, - голос был знакомый, но Хонда все никак не мог его распознать. Его сейчас больше волновало собственное горло – он был уверен, что оно прожжено насквозь.
Юноша осторожно глотнул из бутылки. Вода. Обычная холодная вода. Он сделал еще пару глотков и расслабленно запрокинул голову. Как хорошо…
- Яимао-сан, ну кто же так пьет абсент? Вы там живы?
Голос Казума-сан раздавался почти рядом. Хонда повернул голову – Казума-сан сидел рядом и с жалостью смотрел на него. Юноша покраснел и уставился на бутылку «Эвиан» в руках. Испугавшись, что голос посажен, он просто кивнул.
«Уволюсь… Пусть меня переведут обратно в архив, к деду. Так стыдно… Да я в глаза ему больше не взгляну…»
- Ну вот и славно, - шеф улыбнулся. – Отдайте бутылку.
Хонда быстро протянул ее. У него в голове мелькнуло, что, по крайней мере, Казума-сан забыл про то, что он, Хонда, практически подслушал его разговор с дочерью. Возможно, он даже не будет больше на него злиться…
«Да не злился он на тебя, вот еще… Очень надо ему на какого-то секретаря разоряться.»
Казума-сан, не вставая с кровати, поставил «Эвиан» на пол, и повернулся прямо к Хонда, глядя на того в упор.
- Надо было пять к одному развести… «Фея Гипно» все-таки, - было такое чувство, будто он говорил сам с собой.
- Что, простите? – юноша по-птичьи склонил голову набок.
- А, неважно, - шеф посмотрел на него долгим взглядом.
У Хонда возникло ощущение, словно бы с ним что-то не так – так пристально на него смотрел Казума-сан. Внезапно он плавно развернулся и скользнул вперед, опрокидывая Хонда на спину и подминая под себя.
Хонда было тяжело дышать, в спину впился угол ноутбука, а халат распахнулся до бедер. Юноша во все глаза смотрел на Казума-сан и молчал, боясь сказать что-нибудь неподходящее.
«А что вообще надо в таких случаях говорить..? Дед вот мне не рассказывал, как надо себя вести, когда твой начальник заваливает тебя на кровать, а… а у тебя под халатом вообще ничего… У него, наверно, тоже…» На миг Хонда представил, как его благостный дедушка объясняет ему, что да как – и невольно улыбнулся.
Казума-сан, видимо, понял улыбку по-своему. Он уперся ладонями в кровать и приподнялся над юношей.
- Вы знаете, что без очков вам гораздо лучше, Яимао-сан?
Хонда облизнул губы. Он нервничал. И понятия не имел о том, что должен ответить. Да и должен ли?
Зная свою особенность говорить глупости, он просто промолчал, зато позволил себе неслыханную вольность – протянул руки и положил их на плечи Казума-сан. Сквозь нагретую телом ткань халата он чувствовал напряженные мышцы.
Казума-сан улыбнулся ему и потерся щекой о тыльную сторону руки Хонда. Мягкие волосы щекотно скользнули по запястью, юноша, раскрыв ладонь, коснулся скулы.
Он был готов к тому, что Казума-сан сейчас встанет и уйдет, внезапно вспомнив про неотложные дела, к тому, что снова зазвонит телефон и вздорная Миха-сан снова начнет кричать в трубку, но к тому, что шеф, как-то особенно вздохнув – так легко и длинно – склонится к нему и поцелует прямо в губы… Вот к этому Хонда оказался совсем не готов.
Он столько раз представлял себе поцелуй, но то, что при этом у него начнет кружиться голова и с закрытыми глазами вдруг окажется намного лучше, чем с открытыми, ему не приходило в голову.
Язык Казума-сан коснулся его губ, и Хонда послушно приоткрыл рот. Глубокий поцелуй, горячий, влажный и неожиданно сладкий – юноша вспомнил, как шеф разгрыз сахарный кубик – совсем отвлек Хонда. Он заметил, что Казума-сан распутал его пояс, только когда груди и плечам стало неожиданно прохладно – халат распахнулся и сполз. Хонда неловко шевельнулся, но потом подумал о том, что если уж Казума-сан так захотел его раздеть…
«А я ничего не умею… И что делать – не знаю… Боже.»
… то, наверно, так надо.
«Какая глупость. Конечно надо, в одежде ведь неудобно. В одежде неудобно, без одежды – стыдно…»
Хонда просто лежал и смотрел во все глаза на Казума-сан. Тот заправил волосы за ухо, без челки его лицо выглядело непривычно.
- Когда вы так смотрите на меня, Яимао-сан… - он подсунул руку под спину Хонда и крепко прижал его к себе.
- … мне хочется вас обнять. Вы так милы в такие моменты.
Юноша уткнулся лицом в основание шеи и теперь дышал запахом теплой кожи и еще чем-то горьковато-свежим от Бальдессарини. Хонда почти не сомневался, что это был именно Бальдессарини, туалетные воды шефа он знал наизусть.
- И я понял, на кого вы похожи… - твердые пальцы задумчиво перебирали позвонки.
Казума-сан прижался щекой к щеке Хонда.
- … на одну их михиных куколок, знаете, из тех, которые еще надо самому собрать, - шеф выпрямился и повел плечами – халат осел у талии белой махровой горкой. Казума-сан снова прильнул к Хонда, только теперь тот чувствовал теплую кожу вместо ткани
- Была у нее одна такая сероглазая… - снова поцелуй, и Хонда даже не успел подумать о том, лестно ли такое сравнение. Было несколько непривычно ощущать себя под кем-то, чувствовать вес тела, но в то же время это было так расслабляющее…
«…на одну из михиных куколок, вот как…»
Хонда закрыл глаза. Внезапно ему захотелось, чтобы быстрее все закончилось. Почему-то стало тревожно и боязно, словно перед устным экзаменом, затрепыхалось сердце и остро захотелось, чтобы Казума-сан лег рядом, перестал прижиматься к нему.
«… а еще лучше уходи. Пожалуйста, уходи, ладно..? »
Но он, конечно же, этого не сказал, просто шевельнулся и сглотнул – горло все еще немного жгло.
Шеф словно что-то почуял, хотя Хонда, как ему казалось, не изменился в лице и ничем не выдал своего волнения. Казума-сан соскользнул с него и лег на бок, подперев голову рукой. Юноша остался лежать на спине, не смея взглянуть на шефа.
Казума-сан коснулся пальцами впалого живота Хонда и, вычерчивая что-то, отчетливо сказал:
- Яимао-сан, я требователен к своим подчиненным…
Пауза, во время которой рука Казума-сан задела впадинку под берцовой костью, заставив Хонда вздрогнуть, показалась тому слишком длинной.
- … но в ваши обязанности вовсе не входит спать со мной. Я подумал, что вы, пожалуй, слишком стеснительны для того, чтобы сказать «нет», - пальцы цепко взяли Хонда за подбородок, и шеф развернул его к себе лицом.
- Спокойной ночи, Яимао-сан. Не забудьте, завтра в полдень мы едем в филиал, - Казума-сан отпустил юношу и, повернувшись к тому спиной, оправил халат аккуратным скупым движением.
Время внезапно потянулось, словно резиновая лента; Хонда смотрел, как шеф подался вперед, чтобы встать с кровати, видел белизну высвеченной пряди, все еще заправленной за ухо. Казума-сан тряхнул головой, выправляя волосы, и прядь исчезла из поля зрения Хонда – он знал, что теперь она лежит вдоль скулы, что тщательно выстриженный кончик загибается вправо…
Дальше наблюдать за тем, как уходит шеф, у Хонда не хватило сил. Он протянул руки и – словно нырнул в холодную воду – обнял того, спрятав лицо в мягкий ворот чужого халата.
- Простите меня. Казума-сан, я прошу, не надо… Я… Я был так рад, что вы пришли… Извините, я просто испугался… Мне непривычно быть с кем-то так…
- Никогда не замечал за вами подобного красноречия, Яимао-сан, - судя по голосу, Казума-сан улыбался, но это было совсем не обидно.
Хонда приподнял голову и зарылся носом в волосы на затылке. Ему, как всегда, нечего было ответить.
«Почему от него пахнет сигаретами..? Я никогда раньше не чувствовал. Хотя никогда раньше я и не был к нему так близко…»
Казума-сан вывернулся из рук Хонда и, взяв его за плечи, вдруг перекинул ногу и сел верхом тому на бедра. Он обхватил ладонями его лицо, и, склонившись в юноше, жарко зашептал:
- Я вам нравлюсь, Яимао-сан? – смазанный торопливостью поцелуй в губы. – Быть может, вы в меня даже влюблены? – это прозвучало неожиданно жестко.
Хонда потрясенно поднял глаза.
Больше пальцы шефа прошлись по ресницам, еще один поцелуй в уголок губ, потом еще и еще.
Юноше не хватало воздуха, словно каждое слово сопровождалось ударом под дых. От чужих слов ему было почти больно, он обмяк, машинально схватившись за талию Казума-сан, комкая ткань и судорожно вздыхая.
«Только бы не заплакать… За что он так со мной? Пожалуйста, не смейтесь, не смейтесь только…»
- Что с вами, Яимао-сан? – прежний мягкий и вкрадчивый тон немного привел Хонда в чувство. Казума-сан смотрел на него, поглаживая щеку и обнимая одной рукой за шею. Он был совсем легкий, Хонда нравилось так с ним сидеть.
- Все хорошо, Казума-сан, - юноша не смотрел ему в глаза, он вовсе не был уверен в том, что хочет видеть, с каким выражением на него смотрит шеф.
- Вот и славно, – ладони Казума-сан сползли до груди Хонда, ногти царапнули соски. Юноша вздрогнул от стыда.
- Вы особенно милы, когда смущаетесь. Мне понравилось вас смущать, - капризно опущенные уголки губ приподнялись, пальцы Казума-сан сжали соски Хонда, а сам он прижался щекой к его макушке и потерся о волосы.
Хонда прикусил губу, но не для того, чтобы не застонать – он боялся, что щемящее чувство его пересилит, и слова, которые он пока повторял только про себя, вырвутся наружу.
Казума-сан шевельнулся, словно устраиваясь удобнее, и положил руку между лопаток Хонда, теснее прижимая к себе.
- Не будь вы таким славным, я бы рискнул предположить, что вы еще девственник, Яимао-сан…
«О, меня считают славным…»
Казума-сан скользнул свободной рукой юноше под халат и положил руку на пах. Хонда вспыхнул.
- Я прав? – пальцы Казума-сан сжались.
Юноша дернулся и втянул воздух. Он кивнул, сдержавшись, чтобы не выгнуться навстречу чужой руке.
«Приятней, чем когда ты сам…»
Когда Казума-сан стал двигать рукой, лаская его, Хонда словно выпал из происходящего. Он вжимался лицом в грудь шефа, сладко вздрагивал, когда Казума-сан касался пальцами каких-то уж очень чувствительных точек. Может быть даже стонал или целовал чужую кожу – он помнил потом, что губам было солоно и тепло.
Хорошо…
Так хорошо…
Когда Казума-сан расслабил пальцы, Хонда подался вперед, не удержавшись – он хотел еще, хотел почти до слез. Ему уже было немного больно, так долго он был возбужден.
Шеф откинулся вбок, и сел на кровати рядом с хрипло дышащим юношей.
- Идите ко мне, садитесь, как я сидел.
Хонда послушно потянулся к нему, и сел верхом, сжав коленями бедра Казума-сан. Тот на мгновение помедлил, достав что-то из кармана, а потом взял юношу за талию обеими руками и прихватил губами сосок. Хонда прерывисто выдохнул и все же застонал. Чужие руки гладили его, легонько царапали спину и сжимали ягодицы, горячее влажное дыхание Казума-сан щекотало грудь юноши.
Хонда закрыл глаза. Он все ждал прикосновения к паху, ждал, хотел его все сильнее, больше всех ласк и поцелуев, вместе взятых. Если бы Хонда еще мог соображать, ему непременно стало бы стыдно, но он не мог. И сейчас ему казалось, что больше никогда уже не сумеет, если Казума-сан не даст ему кончить немедленно.
Но Казума-сан все медлил. Он взял Хонда за руки и положил их себе на плечи. Юноша тут же уцепился за него, измождено склонившись к плечу. Пальцы Казума-сан щекотно скользнули между ягодиц, и Хонда вздрогнул, моментально придя в себя. Он продолжал обнимать шефа, только теперь невидяще уставился тому за плечо.
- Это пока не больно, не бойся… - от глуховатого голоса, сейчас такого спокойного и ласкового, Хонда снова расслабился.
«Он меня на «ты» назвал… Боже, как хорошо…»
Казума-сан перехватил Хонда под поясницу, и его пальцы одним мягким движением проникли внутрь тела. Юноша, не удержавшись, застонал – боль все же была, но вовсе не такая сильная, какой он себе ее представлял. Казума-сан подождал немного и проник глубже, едва ощутимо шевельнув пальцами. Неожиданно для себя Хонда прогнулся в пояснице и подался назад – в боли была какая-то сладость, ее пересиливало желание глубже вобрать в себя чужие пальцы. Юноша резко дернулся, не желая больше ждать, пока тело привыкнет.
- О, какой ты… А с виду не скажешь…
Голос Казума-сан едва долетал до слуха Хонда, но тот сейчас все равно не смог бы разобрать сказанное. Он слишком сильно хотел, хотел еще, сейчас же, глубже, сильнее…
Юноша даже не сразу сообразил, что чужих пальцев больше в нем нет, а когда почувствовал, то поднял невидящие блестящие глаза на Казума-сан. Тот странно улыбался, криво и немного хищно. Облизнув губы острым красным языком, Казума-сан взял его за плечи и легко опрокинул лицом в подушки.
Хонда приподнялся на локтях и обернулся, чтобы увидеть, как шеф бросает свой халат на пол.
- Разденься.
Юноша поднялся на колени и дернул узел. Он даже не удивился, когда у него ничего не вышло. Мелькнула абсурдная мысль, что, если он сейчас не избавится от халата, на этом все и закончится.
- Помочь? – руки Казума-сан обхватили талию Хонда, и узел был распутан сию же минуту.
Шеф снова мягко толкнул юношу лицом вперед, и тот покорно уперся лбом в скрещенные руки.
Хонда почувствовал, как чужое колено раздвигает его бедра. Казума-сан опустился сверху и внезапно поцеловал юношу в основание шеи. Почему-то Хонда совсем не ожидал подобной ласки, и во время короткого прикосновения губ ему остро захотелось, чтобы Казума-сан знал…
- Я… Я вас…
…и захлебнулся, так и не договорив – Казума-сан вошел в него, плавно, но сразу глубоко, слишком глубоко, как показалось Хонда. Он вскрикнул, и весь подобрался, по спине сбежала струйка пота.
Сейчас это было гораздо больнее, чем он себе представлял, совсем несравнимо с той сладкой болью, которую ему причинили чужие пальцы.
Казума-сан пошевелился – Хонда протяжно застонал.
- Расслабься, Хонда, да расслабься же ты, - голос шефа был почти неузнаваем, хриплый и низкий, нотки раздражения неприятно резанули слух.
Почему-то только сейчас юноша подумал о том, что Казума-сан, должно быть, хочется не меньше, чем ему самому…
«Простите, простите… »
Хонда не замечал, что извинения бормочет вслух, он изо всех сил старался расслабиться. Казума-сан подался назад, и Хонда с удивлением понял, что боль почти ушла… Ему внезапно захотелось, чтобы его поцеловали, он даже приподнялся на локтях и выгнул шею. Шеф немедленно прижался к его губам, двинувшись вперед, так мягко, так плавно, как только было возможно.
Поцелуй, глубокий и нежный, и такое же проникновение… Раз за разом, ритмично, глубоко.
Юноше было жарко, тесно и горячо почти нестерпимо, он подавался назад, снова уперевшись лбом в запястья, когда Казума-сан прервал поцелуй и, охнув, запрокинул голову, часто и тяжело дыша.
Хонда внезапно снова стало почти больно от острого несравненного до кругов перед глазами ощущения приближающегося оргазма, он коротко выдохнул и дернулся, когда влажная рука Казума-сан снова накрыла его пах. Юноша выгнулся, вжался спиной в чужую грудь и вздрогнул, потянувшись всем телом, когда Казума-сан кончил внутри него. И почти одновременно с ним кончил и сам Хонда, не пожелав удержать стона.
Прошла минута, две…
Хонда все казалось, что он так и не сможет снова ровно и глубоко дышать, а так и будет дальше довольствоваться короткими рваными вдохами и выдохами. Казума-сан легко и часто дышал юноше на ухо, он все еще был сверху. Но почти сразу же, как Хонда подумал об это, шеф тяжело приподнялся и перевернулся на бок, выскользнув из юноши.
Тот тоже повернулся на бок, лицом к Казума-сан, и замер, не зная, что же делать дальше.
Таким Хонда еще никогда не видел шефа – обычная бледность исчезла, на скулах горели красные пятна. По обыкновению поджатые губы сейчас были приоткрыты и как-то совсем уже необыкновенно ярки. Глаза… Глаза были почти закрыты – только блестела полоска белка. Хонда показалось, что Казума-сан спит.
«Неужели правда так быстро заснул..?»
Хонда ощутил разочарование и обиду.
Он протянул руку и снял пальцами капельки пота с верхней губы. Шеф в тот же момент открыл глаза, и Хонда почему-то почувствовал себя глупо…
- Идите ко мне, Яимао-сан, - Казума-сан откинулся на спину и вытянул руку. – Вам ведь хочется, чтобы вас обняли…
Хонда подвинулся ближе – ему и вправду хотелось - и опустил голову на подушку – плечо Казума-сан пришлось как раз ему под подбородок. Шеф обнял его одной рукой, другой зарылся в волосы и под успокаивающие поглаживания Хонда и сам не заметил, как уснул.
Вообще кидаю для Субару, но если кто захочет, читайте бога ради, мне не жалко.
Это отрывок рассказа "Аутодафе но Хонда", сцена соблазнения главного героя, которое мне все никак не давалась.
читать дальшеНа пороге стоял Казума-сан.
Хонда попятился.
- Разрешите войти, Яимао-сан?
- Д… Да, конечно..! – он поспешно отступил вглубь комнаты, лихорадочно прикидывая, куда бы усадить позднего гостя, и уже хотел было предложить ему кресло, но Казума-сан опустился на кровать.
Хонда нервно затянул пояс халата потуже – таких мягких и белых ему еще носить не приходилось.
«Будет жаль, если я его чем-нибудь испачкаю…»
На Казума-сан был в точности такой же халат, как и на Хонда – сейчас он распахнулся, обнажив круглую коленку, когда Казума-сан закинул ногу на ногу.
Хонда понял, что начинает заливаться румянцем. Нет, он, конечно же, видел колени, но ни одна из них не принадлежала Казума-сан и не казалась ему такой гладкой и… и будоражащей.
- Я просил вас взять ноутбук. Вы выполнили мою просьбу, Яимао-сан? - Казума-сан дернул головой, откидывая челку с лица. Впрочем, она тут же упала обратно, скрыв от Хонда насмешливый глаз.
- Да-да… - Хонда, все еще стоящий посреди номера, расторопно стащил со столика черную жесткую сумку и замер, сжав ремешок обеими руками.
Казума-сан откинулся на локти и вытянул ногу, поигрывая мягким белым гостиничным сланцем. Хонда поднял глаза от чужой выпуклой щиколотки и натолкнулся на прямой взгляд исподлобья.
«Не думал, что он заметил…» - Хонда стало стыдно.
- Отлично. Идите сюда, поможете мне систематизировать кое-что, - шеф выпрямился и похлопал по одеялу рядом с собой.
Хонда подошел и сел на край, словно располагался не в собственном номере, а в приемной какого-нибудь большого человека. Сумку с ноутбуком он все еще сжимал в руках.
Казума-сан тем временем скинул сланцы и удобно устроился в изголовье, подложив под спину подушку.
- Ну что же вы… Идите ближе и садитесь удобнее – думаю, это надолго, - начальник вытащил из-под одеяла вторую подушку и пристроил ее рядом с собой.
При мысли о том, что он будет сидеть бок о бок с шефом на – о боже! – кровати, Хонда стало немного не по себе. Он представил Масахиро-сан в белом халате, туго обтягивающем внушительное пузо, и себя, свернувшегося рядом с ним с ноутбуком в руках. Вышло настолько абсурдно, что Хонда хихикнул, сбрасывая сланцы и перебираясь поближе к Казума-сан.
- Что вас веселит? – немедленно переспросил последний. В его тоне Хонда не услышал ни раздражения, ни резкости, поэтому ответил, чуть запнувшись:
- Понимаете, Казума-сан, ну… Я подумал, что Масахиро-сан на вашем месте выглядел бы забавно. Он был бы похож на белого моржа. Да и вообще, его всегда так волновала субординация… Если бы ему приспичило поработать, он вызвал бы меня в кабинет повесткой через второго секретаря, даже если бы на дворе была глухая ночь…
Казума-сан молчал.
Хонда внезапно испугался, что наговорил лишнего.
«О господи, я опять ляпнул глупость… Лучше бы деда слушал, он всегда советовал с начальниками общаться только словами «да» и «нет»…»
Он крупно вздрогнул, когда пальцы Казума-сан накрыли руку Хонда.
- Я рад, что вы больше не боитесь меня, Яимао-сан, - пальцы щекотно погладили выпуклые косточки на тыльной стороне руки. Хонда до безумия захотелось выпустить сумку и стиснуть ладонь Казума-сан, но он только крепче вцепился в ткань.
- Не боитесь, ведь правда? – Казума-сан внимательно глянул на Хонда.
- Нет… - последний смотрел в сторону, и ему казалось, что он сейчас задохнется. Сердце билось в горле, кровь толчками стучала в ушах. Хонда обнаружил, что пристально рассматривает складки на одеяле. Ему было почти плохо от невысказанных слов, распиравших изнутри.
Хонда никогда не брали за руку. Как-то так вышло, что, даже когда в школе всех строили парами, Хонда оставался один и вынужден был идти рядом с учителем. Собственно говоря, ему никогда этого и не хотелось, как не хотелось иных чужих прикосновений – даже прикосновений девушки, в которую он был влюблен в старшей школе.
О том, что контакт с другим человеком может быть приятен, Хонда начал задумываться после встречи с шефом. В метро он смотрел на парочки, цепляющиеся друг за друга, и иногда пытался представить на их месте себя и Казума-сан. Обычно после этого ему было ужасно неловко рядом с начальником, словно тот мог подсмотреть его мысли.
«Давай посидим так подольше, не убирай руку… Тебе ведь все равно, будет ли она лежать на одеяле рядом с тобой или ее будет сжимать твой бестолковый секретарь…»
- Вот и хорошо, - Казума-сан убрал руку.
Хонда моргнул, дрожащей рукой поправил волосы и в очередной раз сказал себе, что он полный неудачник.
- Так, - шеф потер переносицу. – Вы поможете мне систематизировать каталог дел, приказов, текучки… Ну в общем там много всего. Яимао-сан, вам волосы не мешают?
- Что? – Хонда был несколько ошарашен вопросом. – Ээ… Нет, не мешают. А… а что?
- Да нет, ничего, - Казума-сан внезапно протянул руку, и юноша почувствовал, как быстрые пальцы прошлись по затылку, перебирая пряди. – Вы совсем не поддаетесь на провокации. Я пока не решил, нравится мне это или нет.
Хонда не понял ничего, кроме того, что шеф, по всей видимости, чем-то недоволен.
- Простите… - больше в голову ему ничего не пришло.
- Не извиняйтесь, Яимао-сан, не извиняйтесь… Я понимаю, что это от вас не зависит.
Хонда сглотнул и стал теребить молнию. Он чувствовал, что явно что-то упускает, но вот ухватить это что-то у него не получалось.
- Хотите выпить? – Казума-сан босиком прошел к бару и теперь стоял, задумчиво оглядывая разноцветные ряды бутылок.
Хонда остался один на кровати. Пока он размышлял, прилично ли это, и не стоит ли тоже встать, Казума-сан протянул руку к бутылке с чем-то зеленым.
Внезапно зазвонил сотовый – «Сладкие грезы» в пронзительном исполнении Мерлина Менсона звучали еще более агрессивно и угрожающе, чем в оригинале.
Хонда покрутил головой в поисках источника какофонии – тонкий телефон исходил звуком и светом там, где недавно сидел Казума-сан.
- Яимао-сан, сделайте милость, возьмите трубку, - Казума-сан кинул в рот кубик сахара и с хрустом его разгрыз. Другой он положил на, как показалось Хонда, тонкую металлическую пластинку, покрывавшую бокал.
- Хорошо… - Хонда протянул руку и взял вибрирующий телефон. Мерлин Менсон в его руках взял высокую ноту, и юноша поднял трубку.
- Па! Па, привет! – пронзительный девичий голосок ударил по ушам.
Хонда покосился на Казума-сан. Па? Да быть такого не может. Голос принадлежал девице лет двадцати и Казума-сан, которому Хонда мог дать лет двадцать шесть, уж никак не мог оказаться ее отцом.
- Простите, но вы ошиблись номером, - юноше понравилось, как твердо прозвучал его голос.
- Да что ты говоришь? – холодная насмешливость слишком резко для Хонда сменила безудержное веселье. Он запнулся и счел наилучшим нажать отбой.
- Кто это был? – Казума-сан прямо смотрел на Хонда. Вода из стеклянной бутылки тонкой струйкой текла сквозь сахар прямо в бокал.
- Ошиблись номером, Казума-сан. Какая-то девушка хотела поговорить с отцом, - Хонда рассматривал следы пальцев на блестящей пластмассе. Телефон Казума-сан ему нравился. Впрочем, как и его галстуки, костюмы, машины, туалетная вода и все остальное.
- Так почему вы не дали ей этого сделать? – шеф отставил бутылку и пригубил мутную жидкость.
- Я? – нить разговора снова ускользала.
- Вы, - Казума-сан подошел к кровати и взглянул на Хонда сверх вниз. – Это была моя дочь. И она будет страшно зла на вас, Яимао-сан.
- Дочь?! – Хонда нервно облизнул губы. – Но ей по голосу лет двадцать… Она не может быть вашей дочерью.
Казума-сан вдруг мягко улыбнулся и сел рядом.
- Яимао-сан, по вашему, сколько мне лет? – он протянул бокал юноше. – Возьмите, думаю, вам понравится.
Хонда машинально протянул руку и взял бокал в горсть.
- Простите, я не знаю точно… Но мне кажется, что… ну… - капельки влаги скатывались Хонда на пальцы, он бездумно поглаживал большим пальцем выпуклый бок.
«А если я его обижу? Дедушка говорил, что дату дня рождения начальника надо знать лучше, чем свою собственную… О, все было так хорошо… Я дурак, дурак… Испортил все…»
- Ну, говорите!
- Мне кажется, что вам лет двадцать шесть…
- Двадцать шесть? Да... – Казума-сан не сдержал смешок. - Да вы что? – он рассмеялся в голос, словно Хонда сказал что-то неимоверно забавное. Тому было неловко.
Внезапно Казума-сан замолчал и мягко взял Хонда за подбородок, развернув его лицом к себе.
- Яимао-сан. Мне тридцать восемь.
Хонда не совладал с мимикой – глаза распахнулись и непроизвольно приоткрылись губы.
- Да вы шутите…
Пальцы Казума-сан прошлись по скуле и легли на затылок юноше.
- Я старше вас ровно в два раза. Забавно, не находите? – с каждым словом Казума-сан все ближе притягивал к себе Хонда, нажимая тому на затылок. Когда они оказались нос к носу, сердце Хонда перестало биться, и тут Казума-сан его поцеловал.
Сначала Хонда почувствовал его дыхание на своем лице, а потом чужие губы мазнули по его губам. Быстро, почти неощутимо. Хонда замер, как животное в свете фар, вцепившись в бокал.
- У вас, Яимао-сан, глаза прозрачные. Словно в них ткнули иголкой, и весь цвет вытек…
Каждое слово врезалось в сознание Хонда, а терпкий запах напитка, что пил Казума-сан, и его горячие выдохи давали Хонда основания думать, что все этой действительно с ним происходит.
Ему нравилось и хотелось еще прикосновений, он даже чуть подался вперед.
Зазвонил телефон.
От неожиданности Хонда дернулся, и питье выплеснулось на халат.
«Запачкал все-таки…»
Казума-сан моментально отпустил юношу и, взяв трубку, отвернулся от него, поднявшись с кровати и подойдя к окну.
- Да, хорошая моя, я тебя слушаю.
-…
- Это был мой секретарь.
-…
- Ты не думаешь, что это тебя не касается?
- …
- Ну если тебе так интересно, то пока еще нет.
-…
- Знаешь, говорят, когда нет своей личной жизни, люди так и норовят влезть в чужую.
-…
- Нет, он не такой.
-…
- Да, именно, как агнец. Миха, ты вообще зачем звонишь? Я сейчас занят.
-…
- Миха! Не груби мне!
- …
- Я не желаю это слушать. Я кладу трубку.
Казума-сан покрутил в пальцах телефон – Хонда слышал истеричные нотки в голосе звонившей – а потом нажал на кнопку. Голос смолк, от пронзительной тишины у Хонда зазвенело в ушах.
- Сука.
Раньше Казума-сан никогда не ругался. Хонда стало неуютно.
«Надо было сразу выйти, как только девушка позвонила. Некрасиво получилось… Словно подслушал.»
Юноша был готов думать о чем угодно, только бы с размаху не скатиться, словно с горки в детстве, в раздумья о том, чем мог бы закончиться вечер, если бы… А что «если бы»?
«Он пожелал бы мне спокойной ночи и ушел к себе. Интересно, его в номере кто-нибудь ждет?»
Хонда почувствовал себя обманутым. Ему так понравилось горячее дыхание, пахнущее алкоголем, ощущение пальцев в волосах. Наверняка ему бы не меньше понравилось, если бы пальцы сжались в кулак, оттягивая голову назад, а к коже на горле прикоснулись чужие губы…
«Ну хватит. Опять потом не заснешь… »
В горле пересохло, а бокал все еще был таким прохладным. Хонда сделал большой глоток. Первое мгновение он ничего не почувствовал, а потом в нос ударил резкий запах спирта и каких-то трав. По пищеводу словно взметнулось пламя, опаляя носоглотку и слуховые проходы. Хонда шумно вдохнул и зажмурился, сдерживая дерущий глотку кашель.
- О боже… - юноша не узнал свой голос, сиплый и огрубевший.
Он не видел и не слышал ничего до того момента, пока над ухом не рассмеялись. Чьи-то пальцы забрали у Хонда бокал, и сунули в руку что-то холодное.
- Пейте, пейте. Это вода, вам полегчает, - голос был знакомый, но Хонда все никак не мог его распознать. Его сейчас больше волновало собственное горло – он был уверен, что оно прожжено насквозь.
Юноша осторожно глотнул из бутылки. Вода. Обычная холодная вода. Он сделал еще пару глотков и расслабленно запрокинул голову. Как хорошо…
- Яимао-сан, ну кто же так пьет абсент? Вы там живы?
Голос Казума-сан раздавался почти рядом. Хонда повернул голову – Казума-сан сидел рядом и с жалостью смотрел на него. Юноша покраснел и уставился на бутылку «Эвиан» в руках. Испугавшись, что голос посажен, он просто кивнул.
«Уволюсь… Пусть меня переведут обратно в архив, к деду. Так стыдно… Да я в глаза ему больше не взгляну…»
- Ну вот и славно, - шеф улыбнулся. – Отдайте бутылку.
Хонда быстро протянул ее. У него в голове мелькнуло, что, по крайней мере, Казума-сан забыл про то, что он, Хонда, практически подслушал его разговор с дочерью. Возможно, он даже не будет больше на него злиться…
«Да не злился он на тебя, вот еще… Очень надо ему на какого-то секретаря разоряться.»
Казума-сан, не вставая с кровати, поставил «Эвиан» на пол, и повернулся прямо к Хонда, глядя на того в упор.
- Надо было пять к одному развести… «Фея Гипно» все-таки, - было такое чувство, будто он говорил сам с собой.
- Что, простите? – юноша по-птичьи склонил голову набок.
- А, неважно, - шеф посмотрел на него долгим взглядом.
У Хонда возникло ощущение, словно бы с ним что-то не так – так пристально на него смотрел Казума-сан. Внезапно он плавно развернулся и скользнул вперед, опрокидывая Хонда на спину и подминая под себя.
Хонда было тяжело дышать, в спину впился угол ноутбука, а халат распахнулся до бедер. Юноша во все глаза смотрел на Казума-сан и молчал, боясь сказать что-нибудь неподходящее.
«А что вообще надо в таких случаях говорить..? Дед вот мне не рассказывал, как надо себя вести, когда твой начальник заваливает тебя на кровать, а… а у тебя под халатом вообще ничего… У него, наверно, тоже…» На миг Хонда представил, как его благостный дедушка объясняет ему, что да как – и невольно улыбнулся.
Казума-сан, видимо, понял улыбку по-своему. Он уперся ладонями в кровать и приподнялся над юношей.
- Вы знаете, что без очков вам гораздо лучше, Яимао-сан?
Хонда облизнул губы. Он нервничал. И понятия не имел о том, что должен ответить. Да и должен ли?
Зная свою особенность говорить глупости, он просто промолчал, зато позволил себе неслыханную вольность – протянул руки и положил их на плечи Казума-сан. Сквозь нагретую телом ткань халата он чувствовал напряженные мышцы.
Казума-сан улыбнулся ему и потерся щекой о тыльную сторону руки Хонда. Мягкие волосы щекотно скользнули по запястью, юноша, раскрыв ладонь, коснулся скулы.
Он был готов к тому, что Казума-сан сейчас встанет и уйдет, внезапно вспомнив про неотложные дела, к тому, что снова зазвонит телефон и вздорная Миха-сан снова начнет кричать в трубку, но к тому, что шеф, как-то особенно вздохнув – так легко и длинно – склонится к нему и поцелует прямо в губы… Вот к этому Хонда оказался совсем не готов.
Он столько раз представлял себе поцелуй, но то, что при этом у него начнет кружиться голова и с закрытыми глазами вдруг окажется намного лучше, чем с открытыми, ему не приходило в голову.
Язык Казума-сан коснулся его губ, и Хонда послушно приоткрыл рот. Глубокий поцелуй, горячий, влажный и неожиданно сладкий – юноша вспомнил, как шеф разгрыз сахарный кубик – совсем отвлек Хонда. Он заметил, что Казума-сан распутал его пояс, только когда груди и плечам стало неожиданно прохладно – халат распахнулся и сполз. Хонда неловко шевельнулся, но потом подумал о том, что если уж Казума-сан так захотел его раздеть…
«А я ничего не умею… И что делать – не знаю… Боже.»
… то, наверно, так надо.
«Какая глупость. Конечно надо, в одежде ведь неудобно. В одежде неудобно, без одежды – стыдно…»
Хонда просто лежал и смотрел во все глаза на Казума-сан. Тот заправил волосы за ухо, без челки его лицо выглядело непривычно.
- Когда вы так смотрите на меня, Яимао-сан… - он подсунул руку под спину Хонда и крепко прижал его к себе.
- … мне хочется вас обнять. Вы так милы в такие моменты.
Юноша уткнулся лицом в основание шеи и теперь дышал запахом теплой кожи и еще чем-то горьковато-свежим от Бальдессарини. Хонда почти не сомневался, что это был именно Бальдессарини, туалетные воды шефа он знал наизусть.
- И я понял, на кого вы похожи… - твердые пальцы задумчиво перебирали позвонки.
Казума-сан прижался щекой к щеке Хонда.
- … на одну их михиных куколок, знаете, из тех, которые еще надо самому собрать, - шеф выпрямился и повел плечами – халат осел у талии белой махровой горкой. Казума-сан снова прильнул к Хонда, только теперь тот чувствовал теплую кожу вместо ткани
- Была у нее одна такая сероглазая… - снова поцелуй, и Хонда даже не успел подумать о том, лестно ли такое сравнение. Было несколько непривычно ощущать себя под кем-то, чувствовать вес тела, но в то же время это было так расслабляющее…
«…на одну из михиных куколок, вот как…»
Хонда закрыл глаза. Внезапно ему захотелось, чтобы быстрее все закончилось. Почему-то стало тревожно и боязно, словно перед устным экзаменом, затрепыхалось сердце и остро захотелось, чтобы Казума-сан лег рядом, перестал прижиматься к нему.
«… а еще лучше уходи. Пожалуйста, уходи, ладно..? »
Но он, конечно же, этого не сказал, просто шевельнулся и сглотнул – горло все еще немного жгло.
Шеф словно что-то почуял, хотя Хонда, как ему казалось, не изменился в лице и ничем не выдал своего волнения. Казума-сан соскользнул с него и лег на бок, подперев голову рукой. Юноша остался лежать на спине, не смея взглянуть на шефа.
Казума-сан коснулся пальцами впалого живота Хонда и, вычерчивая что-то, отчетливо сказал:
- Яимао-сан, я требователен к своим подчиненным…
Пауза, во время которой рука Казума-сан задела впадинку под берцовой костью, заставив Хонда вздрогнуть, показалась тому слишком длинной.
- … но в ваши обязанности вовсе не входит спать со мной. Я подумал, что вы, пожалуй, слишком стеснительны для того, чтобы сказать «нет», - пальцы цепко взяли Хонда за подбородок, и шеф развернул его к себе лицом.
- Спокойной ночи, Яимао-сан. Не забудьте, завтра в полдень мы едем в филиал, - Казума-сан отпустил юношу и, повернувшись к тому спиной, оправил халат аккуратным скупым движением.
Время внезапно потянулось, словно резиновая лента; Хонда смотрел, как шеф подался вперед, чтобы встать с кровати, видел белизну высвеченной пряди, все еще заправленной за ухо. Казума-сан тряхнул головой, выправляя волосы, и прядь исчезла из поля зрения Хонда – он знал, что теперь она лежит вдоль скулы, что тщательно выстриженный кончик загибается вправо…
Дальше наблюдать за тем, как уходит шеф, у Хонда не хватило сил. Он протянул руки и – словно нырнул в холодную воду – обнял того, спрятав лицо в мягкий ворот чужого халата.
- Простите меня. Казума-сан, я прошу, не надо… Я… Я был так рад, что вы пришли… Извините, я просто испугался… Мне непривычно быть с кем-то так…
- Никогда не замечал за вами подобного красноречия, Яимао-сан, - судя по голосу, Казума-сан улыбался, но это было совсем не обидно.
Хонда приподнял голову и зарылся носом в волосы на затылке. Ему, как всегда, нечего было ответить.
«Почему от него пахнет сигаретами..? Я никогда раньше не чувствовал. Хотя никогда раньше я и не был к нему так близко…»
Казума-сан вывернулся из рук Хонда и, взяв его за плечи, вдруг перекинул ногу и сел верхом тому на бедра. Он обхватил ладонями его лицо, и, склонившись в юноше, жарко зашептал:
- Я вам нравлюсь, Яимао-сан? – смазанный торопливостью поцелуй в губы. – Быть может, вы в меня даже влюблены? – это прозвучало неожиданно жестко.
Хонда потрясенно поднял глаза.
Больше пальцы шефа прошлись по ресницам, еще один поцелуй в уголок губ, потом еще и еще.
Юноше не хватало воздуха, словно каждое слово сопровождалось ударом под дых. От чужих слов ему было почти больно, он обмяк, машинально схватившись за талию Казума-сан, комкая ткань и судорожно вздыхая.
«Только бы не заплакать… За что он так со мной? Пожалуйста, не смейтесь, не смейтесь только…»
- Что с вами, Яимао-сан? – прежний мягкий и вкрадчивый тон немного привел Хонда в чувство. Казума-сан смотрел на него, поглаживая щеку и обнимая одной рукой за шею. Он был совсем легкий, Хонда нравилось так с ним сидеть.
- Все хорошо, Казума-сан, - юноша не смотрел ему в глаза, он вовсе не был уверен в том, что хочет видеть, с каким выражением на него смотрит шеф.
- Вот и славно, – ладони Казума-сан сползли до груди Хонда, ногти царапнули соски. Юноша вздрогнул от стыда.
- Вы особенно милы, когда смущаетесь. Мне понравилось вас смущать, - капризно опущенные уголки губ приподнялись, пальцы Казума-сан сжали соски Хонда, а сам он прижался щекой к его макушке и потерся о волосы.
Хонда прикусил губу, но не для того, чтобы не застонать – он боялся, что щемящее чувство его пересилит, и слова, которые он пока повторял только про себя, вырвутся наружу.
Казума-сан шевельнулся, словно устраиваясь удобнее, и положил руку между лопаток Хонда, теснее прижимая к себе.
- Не будь вы таким славным, я бы рискнул предположить, что вы еще девственник, Яимао-сан…
«О, меня считают славным…»
Казума-сан скользнул свободной рукой юноше под халат и положил руку на пах. Хонда вспыхнул.
- Я прав? – пальцы Казума-сан сжались.
Юноша дернулся и втянул воздух. Он кивнул, сдержавшись, чтобы не выгнуться навстречу чужой руке.
«Приятней, чем когда ты сам…»
Когда Казума-сан стал двигать рукой, лаская его, Хонда словно выпал из происходящего. Он вжимался лицом в грудь шефа, сладко вздрагивал, когда Казума-сан касался пальцами каких-то уж очень чувствительных точек. Может быть даже стонал или целовал чужую кожу – он помнил потом, что губам было солоно и тепло.
Хорошо…
Так хорошо…
Когда Казума-сан расслабил пальцы, Хонда подался вперед, не удержавшись – он хотел еще, хотел почти до слез. Ему уже было немного больно, так долго он был возбужден.
Шеф откинулся вбок, и сел на кровати рядом с хрипло дышащим юношей.
- Идите ко мне, садитесь, как я сидел.
Хонда послушно потянулся к нему, и сел верхом, сжав коленями бедра Казума-сан. Тот на мгновение помедлил, достав что-то из кармана, а потом взял юношу за талию обеими руками и прихватил губами сосок. Хонда прерывисто выдохнул и все же застонал. Чужие руки гладили его, легонько царапали спину и сжимали ягодицы, горячее влажное дыхание Казума-сан щекотало грудь юноши.
Хонда закрыл глаза. Он все ждал прикосновения к паху, ждал, хотел его все сильнее, больше всех ласк и поцелуев, вместе взятых. Если бы Хонда еще мог соображать, ему непременно стало бы стыдно, но он не мог. И сейчас ему казалось, что больше никогда уже не сумеет, если Казума-сан не даст ему кончить немедленно.
Но Казума-сан все медлил. Он взял Хонда за руки и положил их себе на плечи. Юноша тут же уцепился за него, измождено склонившись к плечу. Пальцы Казума-сан щекотно скользнули между ягодиц, и Хонда вздрогнул, моментально придя в себя. Он продолжал обнимать шефа, только теперь невидяще уставился тому за плечо.
- Это пока не больно, не бойся… - от глуховатого голоса, сейчас такого спокойного и ласкового, Хонда снова расслабился.
«Он меня на «ты» назвал… Боже, как хорошо…»
Казума-сан перехватил Хонда под поясницу, и его пальцы одним мягким движением проникли внутрь тела. Юноша, не удержавшись, застонал – боль все же была, но вовсе не такая сильная, какой он себе ее представлял. Казума-сан подождал немного и проник глубже, едва ощутимо шевельнув пальцами. Неожиданно для себя Хонда прогнулся в пояснице и подался назад – в боли была какая-то сладость, ее пересиливало желание глубже вобрать в себя чужие пальцы. Юноша резко дернулся, не желая больше ждать, пока тело привыкнет.
- О, какой ты… А с виду не скажешь…
Голос Казума-сан едва долетал до слуха Хонда, но тот сейчас все равно не смог бы разобрать сказанное. Он слишком сильно хотел, хотел еще, сейчас же, глубже, сильнее…
Юноша даже не сразу сообразил, что чужих пальцев больше в нем нет, а когда почувствовал, то поднял невидящие блестящие глаза на Казума-сан. Тот странно улыбался, криво и немного хищно. Облизнув губы острым красным языком, Казума-сан взял его за плечи и легко опрокинул лицом в подушки.
Хонда приподнялся на локтях и обернулся, чтобы увидеть, как шеф бросает свой халат на пол.
- Разденься.
Юноша поднялся на колени и дернул узел. Он даже не удивился, когда у него ничего не вышло. Мелькнула абсурдная мысль, что, если он сейчас не избавится от халата, на этом все и закончится.
- Помочь? – руки Казума-сан обхватили талию Хонда, и узел был распутан сию же минуту.
Шеф снова мягко толкнул юношу лицом вперед, и тот покорно уперся лбом в скрещенные руки.
Хонда почувствовал, как чужое колено раздвигает его бедра. Казума-сан опустился сверху и внезапно поцеловал юношу в основание шеи. Почему-то Хонда совсем не ожидал подобной ласки, и во время короткого прикосновения губ ему остро захотелось, чтобы Казума-сан знал…
- Я… Я вас…
…и захлебнулся, так и не договорив – Казума-сан вошел в него, плавно, но сразу глубоко, слишком глубоко, как показалось Хонда. Он вскрикнул, и весь подобрался, по спине сбежала струйка пота.
Сейчас это было гораздо больнее, чем он себе представлял, совсем несравнимо с той сладкой болью, которую ему причинили чужие пальцы.
Казума-сан пошевелился – Хонда протяжно застонал.
- Расслабься, Хонда, да расслабься же ты, - голос шефа был почти неузнаваем, хриплый и низкий, нотки раздражения неприятно резанули слух.
Почему-то только сейчас юноша подумал о том, что Казума-сан, должно быть, хочется не меньше, чем ему самому…
«Простите, простите… »
Хонда не замечал, что извинения бормочет вслух, он изо всех сил старался расслабиться. Казума-сан подался назад, и Хонда с удивлением понял, что боль почти ушла… Ему внезапно захотелось, чтобы его поцеловали, он даже приподнялся на локтях и выгнул шею. Шеф немедленно прижался к его губам, двинувшись вперед, так мягко, так плавно, как только было возможно.
Поцелуй, глубокий и нежный, и такое же проникновение… Раз за разом, ритмично, глубоко.
Юноше было жарко, тесно и горячо почти нестерпимо, он подавался назад, снова уперевшись лбом в запястья, когда Казума-сан прервал поцелуй и, охнув, запрокинул голову, часто и тяжело дыша.
Хонда внезапно снова стало почти больно от острого несравненного до кругов перед глазами ощущения приближающегося оргазма, он коротко выдохнул и дернулся, когда влажная рука Казума-сан снова накрыла его пах. Юноша выгнулся, вжался спиной в чужую грудь и вздрогнул, потянувшись всем телом, когда Казума-сан кончил внутри него. И почти одновременно с ним кончил и сам Хонда, не пожелав удержать стона.
Прошла минута, две…
Хонда все казалось, что он так и не сможет снова ровно и глубоко дышать, а так и будет дальше довольствоваться короткими рваными вдохами и выдохами. Казума-сан легко и часто дышал юноше на ухо, он все еще был сверху. Но почти сразу же, как Хонда подумал об это, шеф тяжело приподнялся и перевернулся на бок, выскользнув из юноши.
Тот тоже повернулся на бок, лицом к Казума-сан, и замер, не зная, что же делать дальше.
Таким Хонда еще никогда не видел шефа – обычная бледность исчезла, на скулах горели красные пятна. По обыкновению поджатые губы сейчас были приоткрыты и как-то совсем уже необыкновенно ярки. Глаза… Глаза были почти закрыты – только блестела полоска белка. Хонда показалось, что Казума-сан спит.
«Неужели правда так быстро заснул..?»
Хонда ощутил разочарование и обиду.
Он протянул руку и снял пальцами капельки пота с верхней губы. Шеф в тот же момент открыл глаза, и Хонда почему-то почувствовал себя глупо…
- Идите ко мне, Яимао-сан, - Казума-сан откинулся на спину и вытянул руку. – Вам ведь хочется, чтобы вас обняли…
Хонда подвинулся ближе – ему и вправду хотелось - и опустил голову на подушку – плечо Казума-сан пришлось как раз ему под подбородок. Шеф обнял его одной рукой, другой зарылся в волосы и под успокаивающие поглаживания Хонда и сам не заметил, как уснул.
-
-
18.06.2007 в 12:14Единственное, чего я никак не могу понять: как у Ишимару мог появиться интерес (даже самый плотский) к такому ходячему недоразумению, как Хонда?
-
-
18.06.2007 в 12:32У него интерес отнюдь не самый плотский. Хонда напоминает Ишимару его самого во молодости - до 21 тот тоже был лох лохом. Он находит Хонда, я бы сказал, умиляющим и забавным. Тем более, Ишимару с его комплексами льстит такое к себе отношение.
-
-
18.06.2007 в 19:27-
-
18.06.2007 в 20:10...не зря ты так долго ее мучил.
Ты знаешь, я ее вчера за пару часов дописал. И с пальцами разобрался.)
...разве Ишимару курит?
Очень редко, но не в этот раз. А здесь Хонда унюхал запах сигарет любовника Ишимару.
...с Михой у них пока плохие отношения?
Я думаю, что не очень хорошие...
Кстати, не думаю, что Ишимару назвал бы ее сукой.
Да? А мне кажется, что вполне может. И это вовсе не ругательство - констатация факта.
-
-
18.06.2007 в 21:40Да? А мне кажется, что вполне может. И это вовсе не ругательство - констатация факта.
Констатация факта - это стерва. Сука в любом случае звучит обидно. Мне кажется, он может кого угодно так назвать, но только не Миху.
-
-
23.06.2007 в 18:03Хорошо, исправлю на стерву.