Мы не сеем, мы не пашем, с колокольни хером машем. (с)
трындец. есть ощущение, что придеццо мне собирать вещички и увольняться. бида-бида, огорчение. руки трясутся, начальство наезжает, ничего внятного ответить не могу. сплошное блеяние.
Мы не сеем, мы не пашем, с колокольни хером машем. (с)
Предупреждаю заранее, штобэ потом люди не делали так - О___О Мы с чертякой подумываем переименоваццо в соответствии с нашими новыми любвями. Выберем себе незайдействованные в Старфайтере парные имена по принципу как раздают парам файтеров/навигаторов. Типа, Эрос и Танатос. Или Эго и Ид. Или Кастор и Поллукс. Или Лелик и Болик.
Мы не сеем, мы не пашем, с колокольни хером машем. (с)
йа это сделал.:3 надеюсь то, что я забыл указать область, будет не критично, и мой томик старфайтера меня найдет. __________
скоро аванс, я в раздумиях... то ли заказать майку самого-пресамого большого размера, чтобы висела до колена и чтобы ходить в ней по дому, либо заказать нормальную М-ку, и носить так... а еще хочу труселя, но, по ходу, их в продаже уже нет.(( сумку тоже хотелось бы, но она выглядит очень хлипко, думаю, что разлезется после первой же пачки документов.
еще очень хочу кружку с тихаузом - тети в магазине за углом делают за 200 рублей. меня вообще никогда совесть не мучает, когда бесплатно качаю музон и фильмы, но тут даже как-то неловко - девушки же жутко милые, стараюццо, рисуют, а я без всяких авторских отчислений спизжу себе картинку на кружку, да еще и хвастаться на дайрюшечку обязательно полезу. так что пока думаю. __________
Андрец сказал, что перед тем, как юзать пэйпэл надо верифицировать карту - если она не забугорная конечно. Я об этом не знал... В общем, деньги не списались, но пришло письмо, где мне, как я понял, сказали, что мой заказ сформирован и уже чуть ли не отправлен. Что за ерундистика? Так будет мне старфайтер или нет?
Мы не сеем, мы не пашем, с колокольни хером машем. (с)
помню, еще стопицот лет назад мне по флешмобу yangsu задал написать про чувака и неведомую хуйню, а-ля, "как я сторожил офис", только с еблей. и вот, года не прошло, таки пишу.
Если Фобос еще не спал, то, во всяком случае, хорошо притворялся - дышал ровно и тихо, и кончики пальцев руки, выскользнувшей из-под одеяла, мелко подрагивали, чуть загребая воздух у самого пола. Молочный свет сумасшедшей огромной луны сквозь жалюзи расчерчивал комнату на черно-белые полосы, придавая неприятное сходство с тюремной камерой. Дэймос, как и всегда в полнолуние, не мог заснуть, захлебываясь в белом свете, слушая гул крови в ушах - словно в голове били огромные барабаны, и пульсация отдавалась во всем теле. Ком в горле не сглатывался, казалось, это вязкая слюна медленно густеет, застывая в глотке каплями смолы. В желудке медленно закручивалась черная дыра, отвратительное ощущение, словно рано утром выпиваешь чашку крепкого кофе натощак - и мутно, и пусто. Дэймос коснулся своих губ - шершавые, необкусанные, зато лихорадочно горячие - озябшим пальцам стало теплее. Можно было бы пойти под душ, но тогда непременно проснулся бы Фобос, и его нервный взгляд жег бы спину похуже лунных лучей. Когда заканчивался день, перед тем, как провалиться в сон, словно в плотную черную вату, приходилось переживать несколько неприятных минут - когда голова уже свободна от дневных мыслей, а сна все нет, начинаешь задумываться о разных вещах. Или просто медленно, минута за минутой, погружаться в чувство, близкое к отчаянию - часто беспричинное, и оттого настолько глубокое, что не видно дна. Повернувшись спиной к окну, Дэймос закрыл глаза. Легче не становилось, но свет теперь не так жег глаза. Покусывая кончики пальцев, он подумал о том, что кое-кто сейчас наверняка тоже не спит. Через пару комнат, потный, разгоряченный, с оттяжкой ебет свою новую сучку, и им обоим наплевать и на полную луну, и на головную боль, и то, что кто-то не может заснуть, тщетно вслушиваясь в тишину. Звукоизоляция была отличной, вряд ли бы Дэймос услышал, реши Каин хоть начать живьем сдирать с кого-нибудь кожу - что уж до влажных, бабских всхлипов и охов Авеля...
От размышлений отвлекла боль - острым резцом Дэймос рассек кожу на первой костяшке, и во рту стало чуть солоно. Как и всегда - боль отвлекла и привела в чувство, словно пощечина. Хотя какая ж это боль, так, царапинка... Зализывая ранку, он прикрыл глаза - пожалуй, многое бы сейчас отдал, чтобы Фобос оказался подальше, а Каин - поближе. Кончик языка зацепился за острие ногтя, скользнул дальше по гладкой и твердой пластине и остановился, смазав по укусу. Отняв руку ото рта, Дэймос посмотрел на свет - крошечный треугольник разошедшейся розовой плоти еще не покрылся корочкой, по краям начали собираться капли то ли крови, то ли сукровицы. Вид собственного поврежденного тела будоражил, и кровь в ушах запульсировала по-другому. Опустив руку под одеяло, он привычно скользнул сначала по животу - пальцы прошлись по приятному рельефу затянувшихся рубцов, затем по бедрам. На внутренней стороне бедра сейчас темнели глубокие полосы - на миг Дэймос представил, как Каин склоняется над его разведенными бедрами и снимает острыми зубами поджившую кожу. Как в полумраке становятся черны его губы, и как течет из уголка рта по подбородку кровь. Сглотнув, Дэймос сжал себя в ладони - о, как сладко бы это было, коснись Каин его незаживающих ран. Вот так, уже гораздо теплее, и луна почти не беспокоит, когда ласкаешь себя, выдыхая часто и тихо, чтобы не разбудить чутко спящего напарника. Уперевшись одной рукой в стену, Дэймос конвульсивно сжался в клубок - от напряжения подрагивало предплечье, потягивало в мышцах спины, но кончить расслабившись он не мог никогда. Только сжавшись, напрягшись, чуть царапая ногтями, изойдя потом, зажмурившись и прикусив губу - лишь тогда грубыми короткими рывками фактически выжать из себя недолгий, но яростный оргазм. И пережить сразу после этого несколько секунд невыносимой легкости падения в пустоту.
Капля пота скользнула из подмышки по груди, и Дэймос длинно и медленно выдохнул, ощущая, как под выдохом холодеет кожа. Он запыхался, но громко, так, как хочется, дышать было нельзя - надо было стараться издавать как можно меньше звуков и шорохов. Веки отяжелели - если удавалось кончить, всегда засыпалось спокойнее. Дэймос тихонько сдул со лба повлажневшую прядь волос и закрыл глаза - теперь можно было спокойно проваливаться в темноту. Он бы так и сделал, если бы его голую спину не ожгло чужим взглядом. Вот черт, он таки разбудил этого неврастеника... Сейчас будет шепотом робкое: "Дэймос, ты спишь?", и обычно было велико искушение отмолчаться, но в таком случае Фобос продолжал сверлить спину взглядом, и от этого хотелось выколоть ему его глупые телячьи глаза. Вздохнув, Дэймос отвернулся от стены и всмотрелся в койку напротив - странно, но... Фобос выглядел спящим. Волоски на загривке встали дыбом. Моментально определив направление, Дэймос вскинул глаза - и замер, чувствуя, как с щелканьем сжались зубы, прикусив кончик языка. Схоронившись за вентиляционной решеткой, прямо из темноты шахты на него смотрели два белых глаза. Горящие белыми огоньками, они поблескивали, не двигаясь и не мигая. Вентиляционная шахта - не самое приятное место на корабле, пристанище паразитов и мелких всеядных хищников. Обычно раз в пару месяцев всю базу эвакуировали и пускали по шахтам ядовитый газ, изничтожая тварей, но каждый раз там оказывалась пара-тройка неизвестных форм жизни, которые потом зачищались особыми отрядами дезинфекторов. Видимо, в этот раз тварь попалась то ли очень живучая, то ли очень умная. Жаль, что размер ее по одному блеску глаз определить было невозможно. Дэймос хладнокровно разделался бы с любой мерзостью, пусть даже и обладай она зачатками разума.
Не разрывая зрительного контакта, он тихо спустил ноги на пол и скользнул рукой под подушку, вытащив балисонг. Так стало гораздо комфортнее, хотя Дэймос и понимал, что отвинтить решетку вентиляции существо вряд ли сумеет. Чужие глаза, наконец, мигнули, померкнув на мгновение - и неожиданно легкие и теплые невидимые пальцы легли на виски. Дэймос ошарашено поднял голову, но видел лишь по прежнему толстую стальную решетку и пару сияющих драгоценных камней за ней. В голове пронесся калейдоскоп картинок, от которых пальцы ослабели, и бабочка выскользнула на пол - чьи-то образы, смутно знакомые лица и прикосновения, родные запахи и усыпляющие объятия кого-то словно из прошлой жизни, большого, сильного, надежного. Может быть, мать? Отец? Кажется, именно так Дэймос воспринимал родителей в далеком детстве. Мягкие пальцы, разглаживающие волосы на висках, коснулись щеки, затем подцепили подбородок - пытливый взгляд заглянул в глаза...
Краем сознания Дэймос осознавал, что это сейчас копалось у него в голове, вытаскивая на поверхность все самое сокровенное, но сделать с этим ничего не мог. Было большое искушение замереть, поддаться и позволить себе и дальше дрейфовать в теплых волнах воспоминаний - они казались даже более реальными, чем боль от разошедшегося рубца на бедре. Подняв бабочку с пола, он привстал на кровати и, выкинув лезвие парой движений, по очереди открутил оба винта - сначала один с тихим звуком упал в одеяла к его ногам, потом второй закатился под свод стопы. Глаза, сияющие, словно бриллианты, приблизились из темноты - решетка больше не отделяла существо от комнаты. Дэймос смотрел в темноту широко раскрытыми глазами, ожидая приближения, и одна его часть надрывалась от воплей, заходясь от ужаса, а другая, бо'льшая, замирала и млела под невидимыми пальцами, ожидая новых прикосновений.
еще кусочек, написал, пока сидел в ростове без интернетовНечто мягкое пронеслось возле лица – и распустилось у глаз розовым махровым бутоном. Тонкая мембрана подрагивала, Дэймос чувствовал, как короткими, мягкими прикосновениями оно порхало возле его лица. Невидимые пальцы на висках чуть сжались, и появилось непреодолимое желание вытянуть руки в темноту шахты. Собственные движения казались медленными и плавными, словно приходилось двигаться, преодолевая сопротивление толщи воды – как во сне, когда рвешься вперед, но тело так легко, что не может оттолкнуться с достаточной силой, так и плывешь, длинными медлительными скачками… Руку обдало то ли воздухом, то ли теплым дыханием – Дэймос рассеянно смотрел на собственное предплечье, исчезающее во тьме вентиляционной шахты. Ровные белесые шрамы, прозрачная кожа с крошечными точками уколов на сгибе локтя, желтоватый кровоподтек – ему кололи какое-то лекарство пару дней назад, молоденький доктор вздрогнул, и игла проткнула вену насквозь. Кажется, это было в прошлой жизни, где не было жидкого белого света, внимательного ясного взгляда – и тихих команд каким-то до трепета знакомым голосом. Глаза увлажнились, Дэймос почувствовал, как по щеке медленно скатывается слеза – командам невозможно было не подчиняться, хотелось опередить, не заставлять издавать не звука… Его разум, хрупкий и нестабильный, заставляющий страдать душу и тело, наконец покоился в чьих-то крепких ладонях – захоти оно, и одним хлопком превратило бы его в дрожащее кровавое месиво, захоти – и он будет вечно, словно речная трава, колыхаться в теплых бегущих водах. Существо предлагало так много, как не мог предложить ни один человек, ни одно лекарство – и Дэймос вверял ему свое ненужное, ненавидимое тело, болезненное и истерзанное. Бороться для того, чтобы потом вновь лить на белый кафель ванной свою кровь, отрывать корки бинтов с подсохшей плоти – зачем?.. Замыкаться в своем душном алом мирке, когда можно блаженствовать, щурясь, словно на солнце, на мягкий желтоватый блеск глаз существа... К руке, наконец, прикоснулись – влажно и обволакивающе, словно на мгновение пальцы попали существу в рот. Вытянув вторую руку, Дэймос погрузился пальцами в жидкое тепло, которое моментально затвердело под его прикосновениями. - Иди… Иди сюда, - собственный голос словно шел прямо из груди, минуя глотку. Глухо и хрипло звуки текли сквозь голосовые связки, и Дэймосу казалось, что он ощущает каждую их вибрацию. Несколько сокращений невидимых мускулов – неожиданно сильных, рубленых толчков – и руки словно обволокло скользкими жгутами. Еще один розовый росток показался из темноты, прильнул к первому, замеревшему на уровне кадыка - странные, хрупкие органы осязания, ощупывающие незнакомое существо. Дэймос чуть наклонил голову и коснулся трепещущей плоти кончиком языка – фактура прохладной сырой органики, без вкуса и запаха. Существо отреагировало мгновенно, так быстро, что Дэймос не успел и сглотнуть набежавшую слюну – тонкое, как шип, жало вышло и вошло в мякоть языка, а руки сжало до хруста. Отголосок боли вспыхнул где-то неяркой вспышкой, словно догорающая спичка. Как всегда, боль привела в чувство, но в этот раз это было… так отстраненно, словно все происходящее Дэймос лениво наблюдал из-за толщи стекла. Вот на кровати в темной комнате стоит обнаженный человек, его руки подняты и наполовину исчезли в вентиляции, вот странные отростки-побеги склонились к нему, словно змеиные головки, и капля за каплей кровь из прокола в языке словно в замедленной съемке падает на простыни. Бесстрастное наблюдение внезапно затруднилось – тьма поползла из углов, сужая радиус обзора. Темно-алые кипящие клубы застилали зрение, а голова словно воспламенилась. Стоять сделалось невыносимо, от кончиков пальцев ног вверх до колен неспешно поплыло омертвение. Яд заставлял кровь гореть, и плоть по ощущениям вскипала и таяла, как пар. Мелькнуло сожаление о том, как же быстро все кончилось, и Дэймос откинул голову, закрывая глаза и ожидая окончательного растворения.
... не, ну не могу удержаться лента напомнила один из любимых анекдотов
Итак, озеро. Лебеди разминают крылья. Красавец-лебедь картинно становится в позы культуриста, растягивая каждое сухожилие, поигрывая мускулами. Подходит маленькая серая уточка, мнется, начинает (жалобным, слегка писклявым, дрожащим голосом): - Коне-е-е-е-е-ечно... Наверное, на Юг полетите?.. Лебедь, басом, красиво выгибая спину: - Ну, да, на Юг. Ага. Там тепло, да. Уточка: - Коне-е-е-е-е-ечно... А я ту-у-у-ут останусь... Замерза-а-а-а-ать... Лебедь: - Полетели с нами, да. На Юг. Ага. (тянет мускулистую ногу) Уточка: - Коне-е-е-е-е-ечно... У вас крылья во-о-о-о-о-он какие... А у меня ма-а-а-а-аленькие, я упаду, разобьюсь и умру-у-у-у-у... Лебедь: - Так, мы тебя, того. Поддержим, да. Воздушные, потоки, понимаешь. Уточка: - Коне-е-е-е-е-ечно... А в дороге я проголодаюсь, обессилею, и умру-у-у-у-у... Лебедь: - Ну, так будем ловить жуков. Да. Сочных жуков. Уточки: - Коне-е-е-е-е-ечно... Жуки большие, у вас клю-ю-ю-ю-ювы вон, какие, а у меня ма-а-а-а-аленький, я не смогу проглотить, подавлю-ю-ю-юсь... Лебедь (похрустывая, разминая крылья): - Так мы тебе их того. Разжуем, да. Будешь есть, нормально же. Уточка: - Коне-е-е-е-е-ечно... Лебедь (выпрямившись, глядя на уточку): - Так. Нахуй.
Мы не сеем, мы не пашем, с колокольни хером машем. (с)
уныло сижу с тeлeфонa - eбaнaя бюрокрaтичeскaя волокитa зaнeслa в ростов. и дaжe нe могу нa умылы поотвeчaть или кaртинки кaкиe попырить. и пeсeнку нe могу зaпостить, a пeсeнкa просто идeaльно под тихaузовскую троицу вип-блядунов (риз, рид, лиaрд, eсличо) подходит.
Мы не сеем, мы не пашем, с колокольни хером машем. (с)
раз уж поперло так на писанину, обновлю-ка флешмоб. вы мне тему - я вам драббл/фик/оридж, размер как пойдет. участники прошлого флешмоба могут заявки обновить, либо напомнить мне старые. __________
черт, как же мне нужен кпк.(( сидел бы полтора часа в маршрутке до ростова и фанфик бы строчил. все, со следующей зарплаты куплю, как есть куплю. -__-
Мы не сеем, мы не пашем, с колокольни хером машем. (с)
карательная физкультура проходит не даром - оказываеццо, я не такой деревянный, как я думал. разогревшись, пусть и с ручным завязываем себя в узелок некоторым усилием, но сел в позу полулотоса. О.о интересно, как оказалось, одна нога у меня растянута значительно лучше, чем другая.
Мы не сеем, мы не пашем, с колокольни хером машем. (с)
когда слушаю хорошую медленную музыку - в голове вместо образов и картинок непроглядная тоска. просто хоть режь. хочется то ли утопиться, то ли удавиться, то ли заморить себя голодом. но последнее мне точно не грозит, три раза ха. весна, сплошные обострения.
Мы не сеем, мы не пашем, с колокольни хером машем. (с)
не, ну каин душка, натурально. теперь его изведут вопросами на русском.
Вопрос: Собственно, это загадка - потому и на русском. Итак, однажды охотник в полдень вышел на Красную площадь. Когда куранты пробили 12 часов он выстрелил из ружья на звук. Вопрос: куда попал охотник?)
Мы не сеем, мы не пашем, с колокольни хером машем. (с)
Я купил весы, с ними время летит незаметно. Одна знакомая девочка пришла в гости, мальчики сели играть в компьютер, а ей дали весы и шоколадку. Через три часа она была так измождена внутренней борьбой, даже разговаривать не хотела. Так вот, я купил весы. В первый же день они оскорбили всю семью. Всех по очереди назвали толстой коровой. Собирают же китайцы такую гадость. И чем меньше я ем, тем они наглее врут. Например, вчера бросили в лицо цифру 88. И это после того, как я весь вечер не ел пиццу. А все ели, и теперь у меня невроз. Но я тоже научусь считать душой. После цифры 90 будут неопределённые значения – я большой, я большой и удобный, я красивый как дворец. (с)