Если кто-нибудь заметит нечто, режущее глаз, сообщите, плз. Я все еще без беты.
читать дальшеТак странно, так тревожно просыпаться от одиночества. Каждое утро ровно в пять Хонда открывал глаза. Сны к этому времени становились все тоскливее и постепенно выцветали, наполнялись предутренним полумраком и ощущением абсолютного, серого и бескрайнего, как поля поздней осенью, одиночества.
Обычно он лежал некоторое время, рассеянно вглядываясь в темень и беспричинно тоскуя, а потом либо снова засыпал, либо вздыхал и ворочался до тех пор, пока не начинал звенеть будильник.
Сегодня, впрочем, как и всегда, тоже был полумрак, так же предметы в углах терялись, растворяясь, и сливались со стенами. Но кроме обычного беспокойства Хонда еще почувствовал еще, что замерз. От этого стало легче – появились более насущные и, что самое главное, вполне решаемые проблемы.
«Одеяло… Я согреюсь и еще посплю.»
Юноша протянул руку и похлопал по кровати, пытаясь отыскать хоть что-то, чем можно было бы укрыться. Без линз в сумраке он плохо видел. Впрочем, и в линзах тоже.
Одеяла не было.
Внезапно Хонда стало жаль себя едва ли не до слез. У него отчего-то болела голова, он замерз, а пойти на кухню и сделать себе кофе у него не было возможности. Естественно, позвонить ночному портье и велеть принести кофе в номер ему даже в голову не пришло. Теперь вот пропало одеяло, и он будет вынужден еще два часа лежать, свернувшись, как кот, и дыша на ледяные пальцы.
Внезапно рядом задвигались, и что-то теплое и легкое накрыло Хонда с головой. Знакомый голос, хриплый и вялый со сна, протянул:
- Укройся, простудишься… - длинный зевок. – Иди ко мне…
Потом было сонное бормотание о проклятом отоплении и чертовой зиме, но Хонда этого не слышал. Он прижимался к Казума-сан, жмурясь и часто дыша от внезапного счастья и бесподобного ощущения чужого присутствия рядом с собой.
Под одеялом было темно и скоро стало бы нечем дышать, но Хонда скорее предпочел бы задохнуться, чем высунуть голову – ведь для этого ему пришлось бы оторваться от гладкого и горячего плеча.
- Не спишь? – шепот был на удивление отчетлив.
- Нет… - прошелестел юноша.
В перешептывании было что-то заговорщицкое, а еще было нечто, как показалось Хонда, сближающее. Подумать над этим он не успел – рядом снова зашевелились, и в полной темноте чужие губы жарко поцеловали его, волосы скользнули по плечам и груди. Хонда забрал их в горсти и легонько потянул на себя. Из темноты тихо засмеялись, и голос прошептал:
- Давай еще поспим, у нас до двенадцати масса времени.
И, не дожидаясь ответа Хонда, Казума-сан стянул с их голов покрывало, впустив воздух, и просунул руку под загривок юноши, обняв его.
Тот, согревшись и расслабившись, внезапно понял, что его глаза ужа давно закрыты, а на сознание наплывают странные и спокойные образы, за которыми обычно приходила уютная темнота.
-
-
29.06.2007 в 15:53-
-
29.06.2007 в 17:31И правда. А я не заметил.)
Как вам, maman, в общем и в целом?
-
-
29.06.2007 в 23:32Замечательно. Я начинаю испытывать к Хонда положительные чувства - такой-то он маленький, ребёнок совсем. Просто оказался не в то время и не в том месте.
-
-
29.06.2007 в 23:39...такой-то он маленький, ребёнок совсем.
Ты права. Он такой и есть. Почитал сегодня интересную статью Акунина - Хонда выходит по характеру настоящим японцем.
Просто оказался не в то время и не в том месте.
Я тоже над этим думал. И правда, жаль его.