Мы не сеем, мы не пашем, с колокольни хером машем. (с)
мариан-гопница отчего-то меня очень веселит. женщина-таран, человек-латная рукавица - тяжелая и грубая, как раз в противовес изящному и ядовитому гаррету.
продолжение истории про хоуков из прошлого постаМариан
Боги, иногда его ненавижу. Как вышло, что мой брат такая продажная скотина? Влез без мыла этим купцам сраным в задницы по самый пояс, и когда те монетками зазвенели, чуть прямо там не кончил!
И эти пятьдесят золотых нам не всрались – вместе, кстати, с Глубинными тропами и со всем золотишком, которое там на костях покоится.
По мне простая жизнь – самое то. Когда из всех забот только где б пожрать раздобыть да чем хату натопить.
Но нет, конечно мой хитрожопый братик так не может – ему непременно надо, чтобы рябчики в сливках на завтрак, дворцовые интриги на обед. Ну ела я как-то этих рябчиков – мяса на один укус, тьфу!
Нет, конечно в чем-то он прав – негоже нашей матери с близняшками жить в халупе с алкашом Гамленом – но можно накопить, скажем двести золотых, купить приличное жилье и жить там спокойно!
Но наши с Гарретом представления о приличном жилье не сходятся, мне бы чтоб клопы не ели да за шиворот не текло, а ему подавай кровать с балдахином.
Ох, как он голодно пялился на убранство особняка Данариуса – дай ему волю, так все бы пригреб, только понимает, что девать-то некуда. Серьезно, не развешивать же алый бархат в гамленовой избушке.
Ворочаюсь, не могу уснуть от злости. Фенрис, кажется, спит – дергается во сне, дрожит, как загнанный конь. Обнимаю его со спины, чую, как простыни под ним от пота мокрые – глядишь, еще замерзнет – поэтому прижимаю крепче к груди и дышу в затылок.
Пахнет эльф так, что у меня между ног тянуть начинает, хотя мы с ним часом ранее накувыркались до изнеможения.
Облизываю тихонько его шею – он не просыпается. Ну и ладно…
Приятно, конечно, когда моему надутому индюку Гаррету жизнь леща дает – вот как с Фенрисом, например, вышло.
У нас ведь как обычно бывает – Гаррет никогда не упускает случая указать мне на мое место. Я уже давно смирилась, да вообще никогда особо не возникала. У стаи должен быть один вожак, и в нашей стае это Гаррет. Но все равно иногда его гадская натура берет верх, и он меня шпыняет – видимо, так, чисто в профилактических целях.
Ничего особенного, по мелочи – то ситуацию повернет так, что круглой дурой перед всеми оказываюсь, то подловит на какой-нибудь слабости да обсмеет остроумно и обидно.
Обычно я не ведусь на провокации, да и иногда Гаррет сам понимает, что палку перегнул, и тогда ластится ко мне, гаденыш, как пес нашкодивший – вот тогда у нас воцаряется практически идиллия.
Но иногда ощутимые такие уколы бывают. К примеру, в пятнадцать лет было – на всю жизнь оба запомнили.
Когда мы совсем мелкие были, я его, признаться, гоняла. Не сильно, но поколачивала, да, бывало – ему-то магией пользоваться прилюдно нельзя было, а вот мне кулаками можно. Гаррет в детстве был хилый до подросткового возраста, когда мы с ним в физическом развитии почти сравнялись – конечно с той поправкой, что я всю жизнь фехтовала и таскала тяжести, пока мой умник за книгами сидел.
И вот тогда, когда нам было по пятнадцать, положила я глаз на одного парня – видный был, породистый, что твоя гончая с королевской псарни. Смешно, но я тогда вспомнила, наконец, что у меня сиськи есть, и аж платье под это дело у матушки выпросила – значится, соблазнять решила. Так и явилась как-то вечером к площади с колодцем, где вся деревня собирались.
Все на меня аж вытаращились, привыкли же, что всегда в штанах да в рубахе со стегачем. Удивительно, но Гаррет промолчал, не покатился со смеху – вот тогда бы мне и напрячься. Но нет, я все своего парнягу высматривала, да и он на меня косил с интересом.
В общем, после той встречи мы с ним загуляли – в самом прямом смысле, исходили пешими все окрестные лески и рощицы, все холмы облазили. Он такой веселый был, я его болтовню слушала и цвела. А Гаррет затаился – и вот тогда бы мне насторожиться, да нет…
Однажды парень мой позвал меня смотреть на августовский звездопад. До этого мы с ним разве что за ручки держались, да и то так, нечасто. Я-то в принципе, представляла, как происходит то, что обычно бывает после того, как заканчивается этап держания за ручки – все-таки в деревне мы выросли, насмотрелись на коров с быками и на жеребцов с кобылицами.
Немного нервничала, но больше любопытствовала – и вот подхожу я к сеновалу и слышу оттуда… Ну, в общем, звуки слышу. Такие вполне однозначные.
Заглядываю за дверь и охреневаю – мой парень стенку подпирает, хватается за бревна, а у него между ног на коленях стоит мой родной брат… И делает ртом то, что конечно никакие сельскохозяйственные животные не практикуют. И я так отстраненно смотрю и думаю, как ему вообще в голову пришло это в рот взять.
Оставила их, не стала отрывать от процесса. Обидно было до соплей, рыдала до самого утра в подушку, все думала – это ж какой уродиной надо быть, чтобы твой парень тебя на другого парня променял. И такая злость меня взяла, как слезы кончились!
Утром за столом Гаррет и в ус не дул – трепался со всеми и на меня хитро поглядывал, пиздюк эдакий. И тут меня перекрыло, аж перед глазами побелело!
Хватаю его за загривок, волоку во двор, попутно прихватывая со стены нагайку, думаю, щас выпорю его при всех, вот позору-то не оберется!
Близнецы совсем еще мелкие визжат и под ноги бросаются, мама руки заламывает, но не мешает, а Гаррет покорно так у меня в руках висит – и вот тут бы мне второй раз насторожиться, но какой там!
В общем, швыряю его на землю, размахиваюсь и уже предвкушаю, как вытяну его поперек морды, и тут… Матушки, думала, у меня голова от боли взорвется, как тыква перезревшая. Не пойму, что происходит, падаю на колени и слышу краем уха сквозь звон в ушах чей-то знакомый рев.
Ослепла моментально, по морде что-то горячее течет! Инстинктивно пытаюсь схватиться за что-нибудь, чьи-то руки меня тянут наверх…
В общем, на крики сбежались соседи – они-то нас потом и растаскивали по углам. Когда пришла в себя, мать рассказала, что случилось.
Наш Гаррет Хитрожопый решил воспитательный процесс до конца довести – знал ведь, что последует после того, как парня у меня украл. Вычитал где-то про зеркальные чары и наложил на себя – по его задумке, вздумай я ему навалять, все бы получила в обратку, а он остался бы целехонек.
Но что-то пошло не так, и в итоге, когда я вытянула его нагайкой по роже, пострадала как его рожа, как и моя.
Вот так мы и остались с нашими шрамами, две недели потом еще друг с другом не разговаривали. Зато Гаррет больше никогда не пытался моих парней воровать.
Разумеется, ровно до того момента, как к нам Фенрис прибился. Признаться, слюни на него мы пустили одновременно, но я сразу стушевалась. Куда уж мне тягаться с Гарретом Великолепным. Слушала его подкаты, хмурилась и, признаться, приуныла так, что не сразу разглядела, что Фенрис-то имеет ввиду все гарретовы усилия.
Тут, как оказалось, Судьба мне фору дала аж в два очка: во-первых, Фенрис магов на дух не переносит, а во-вторых он ровно так же не переносит, когда у нему яйца катят. Вообще у него к мужикам отношение нервное – может и кинуться, если вдруг ему покажется, что кто-то ему пытается что-то непристойное предложить.
Подозреваю, что это все отголоски прошлого, когда он еще в рабах ходил, но мы с ним об этом ни разу не говорили.
Гаррет покрутился еще и так, и эдак, боги, я ржала, как кобыла – братец даже грошиков не взял, которые Фенрис наобещал ему за помощь со штурмом особняка. Это ж как ему приспичило-то!
Сунулся едва ли не напрямую – эльф его так взглядом хлестнул, что у меня аж челюсть заломило. Рук он, разумеется, не стал распускать – хотя видно было, что хотелось - но дал понять, что не заинтересован от слова совсем.
Так мы с Фенрисом и сошлись. Не сразу, конечно, тут, можно сказать, Гаррет помог – стал на меня крыситься, злость срывать. С меня, как обычно, как с гуся вода, да тут неожиданно эльф встрял, и поцапались они с ним знатно. Я наблюдала, признаться, с некоторым удовольствием, а вечером решила счастья попытать, заявилась в особняк в Верхнем городе с кувшином эля и связкой сушеных морских окуней.
Рыбу он есть не стал, посмеивался, глядя, как я в перерывах между болтовней хребты с хвостиками обгладываю. А потом утащил меня в кровать, да так лихо – даром что на полголовы ниже - что я как-то не заметила, как без штанов оказалась.
Фенрис снова крупно вздрагивает и гортанно стонет – болезненно так, видимо, снится ему плохое.
Прижимаюсь еще крепче, дышу за ухо и шепчу ласково. Под губами снова оказывается новый, доселе не обнаруженный шрам – у него их столько… Едва ли не больше татуировок. Кажется, его всего его с ног до головы обсмотрела во всех местах, но нет, иногда все равно новые находятся – то под волосами, то под коленкой.
Все мои усилия напрасны, Фенрис не просыпается, но и кошмар его не отпускает.
Серые стены окрашиваются розовым, когда луч проникает в окно через щель между возлюбленными Гарретом бархатными занавесями.
Так я сегодня встречаю рассвет.
продолжение истории про хоуков из прошлого постаМариан
Боги, иногда его ненавижу. Как вышло, что мой брат такая продажная скотина? Влез без мыла этим купцам сраным в задницы по самый пояс, и когда те монетками зазвенели, чуть прямо там не кончил!
И эти пятьдесят золотых нам не всрались – вместе, кстати, с Глубинными тропами и со всем золотишком, которое там на костях покоится.
По мне простая жизнь – самое то. Когда из всех забот только где б пожрать раздобыть да чем хату натопить.
Но нет, конечно мой хитрожопый братик так не может – ему непременно надо, чтобы рябчики в сливках на завтрак, дворцовые интриги на обед. Ну ела я как-то этих рябчиков – мяса на один укус, тьфу!
Нет, конечно в чем-то он прав – негоже нашей матери с близняшками жить в халупе с алкашом Гамленом – но можно накопить, скажем двести золотых, купить приличное жилье и жить там спокойно!
Но наши с Гарретом представления о приличном жилье не сходятся, мне бы чтоб клопы не ели да за шиворот не текло, а ему подавай кровать с балдахином.
Ох, как он голодно пялился на убранство особняка Данариуса – дай ему волю, так все бы пригреб, только понимает, что девать-то некуда. Серьезно, не развешивать же алый бархат в гамленовой избушке.
Ворочаюсь, не могу уснуть от злости. Фенрис, кажется, спит – дергается во сне, дрожит, как загнанный конь. Обнимаю его со спины, чую, как простыни под ним от пота мокрые – глядишь, еще замерзнет – поэтому прижимаю крепче к груди и дышу в затылок.
Пахнет эльф так, что у меня между ног тянуть начинает, хотя мы с ним часом ранее накувыркались до изнеможения.
Облизываю тихонько его шею – он не просыпается. Ну и ладно…
Приятно, конечно, когда моему надутому индюку Гаррету жизнь леща дает – вот как с Фенрисом, например, вышло.
У нас ведь как обычно бывает – Гаррет никогда не упускает случая указать мне на мое место. Я уже давно смирилась, да вообще никогда особо не возникала. У стаи должен быть один вожак, и в нашей стае это Гаррет. Но все равно иногда его гадская натура берет верх, и он меня шпыняет – видимо, так, чисто в профилактических целях.
Ничего особенного, по мелочи – то ситуацию повернет так, что круглой дурой перед всеми оказываюсь, то подловит на какой-нибудь слабости да обсмеет остроумно и обидно.
Обычно я не ведусь на провокации, да и иногда Гаррет сам понимает, что палку перегнул, и тогда ластится ко мне, гаденыш, как пес нашкодивший – вот тогда у нас воцаряется практически идиллия.
Но иногда ощутимые такие уколы бывают. К примеру, в пятнадцать лет было – на всю жизнь оба запомнили.
Когда мы совсем мелкие были, я его, признаться, гоняла. Не сильно, но поколачивала, да, бывало – ему-то магией пользоваться прилюдно нельзя было, а вот мне кулаками можно. Гаррет в детстве был хилый до подросткового возраста, когда мы с ним в физическом развитии почти сравнялись – конечно с той поправкой, что я всю жизнь фехтовала и таскала тяжести, пока мой умник за книгами сидел.
И вот тогда, когда нам было по пятнадцать, положила я глаз на одного парня – видный был, породистый, что твоя гончая с королевской псарни. Смешно, но я тогда вспомнила, наконец, что у меня сиськи есть, и аж платье под это дело у матушки выпросила – значится, соблазнять решила. Так и явилась как-то вечером к площади с колодцем, где вся деревня собирались.
Все на меня аж вытаращились, привыкли же, что всегда в штанах да в рубахе со стегачем. Удивительно, но Гаррет промолчал, не покатился со смеху – вот тогда бы мне и напрячься. Но нет, я все своего парнягу высматривала, да и он на меня косил с интересом.
В общем, после той встречи мы с ним загуляли – в самом прямом смысле, исходили пешими все окрестные лески и рощицы, все холмы облазили. Он такой веселый был, я его болтовню слушала и цвела. А Гаррет затаился – и вот тогда бы мне насторожиться, да нет…
Однажды парень мой позвал меня смотреть на августовский звездопад. До этого мы с ним разве что за ручки держались, да и то так, нечасто. Я-то в принципе, представляла, как происходит то, что обычно бывает после того, как заканчивается этап держания за ручки – все-таки в деревне мы выросли, насмотрелись на коров с быками и на жеребцов с кобылицами.
Немного нервничала, но больше любопытствовала – и вот подхожу я к сеновалу и слышу оттуда… Ну, в общем, звуки слышу. Такие вполне однозначные.
Заглядываю за дверь и охреневаю – мой парень стенку подпирает, хватается за бревна, а у него между ног на коленях стоит мой родной брат… И делает ртом то, что конечно никакие сельскохозяйственные животные не практикуют. И я так отстраненно смотрю и думаю, как ему вообще в голову пришло это в рот взять.
Оставила их, не стала отрывать от процесса. Обидно было до соплей, рыдала до самого утра в подушку, все думала – это ж какой уродиной надо быть, чтобы твой парень тебя на другого парня променял. И такая злость меня взяла, как слезы кончились!
Утром за столом Гаррет и в ус не дул – трепался со всеми и на меня хитро поглядывал, пиздюк эдакий. И тут меня перекрыло, аж перед глазами побелело!
Хватаю его за загривок, волоку во двор, попутно прихватывая со стены нагайку, думаю, щас выпорю его при всех, вот позору-то не оберется!
Близнецы совсем еще мелкие визжат и под ноги бросаются, мама руки заламывает, но не мешает, а Гаррет покорно так у меня в руках висит – и вот тут бы мне второй раз насторожиться, но какой там!
В общем, швыряю его на землю, размахиваюсь и уже предвкушаю, как вытяну его поперек морды, и тут… Матушки, думала, у меня голова от боли взорвется, как тыква перезревшая. Не пойму, что происходит, падаю на колени и слышу краем уха сквозь звон в ушах чей-то знакомый рев.
Ослепла моментально, по морде что-то горячее течет! Инстинктивно пытаюсь схватиться за что-нибудь, чьи-то руки меня тянут наверх…
В общем, на крики сбежались соседи – они-то нас потом и растаскивали по углам. Когда пришла в себя, мать рассказала, что случилось.
Наш Гаррет Хитрожопый решил воспитательный процесс до конца довести – знал ведь, что последует после того, как парня у меня украл. Вычитал где-то про зеркальные чары и наложил на себя – по его задумке, вздумай я ему навалять, все бы получила в обратку, а он остался бы целехонек.
Но что-то пошло не так, и в итоге, когда я вытянула его нагайкой по роже, пострадала как его рожа, как и моя.
Вот так мы и остались с нашими шрамами, две недели потом еще друг с другом не разговаривали. Зато Гаррет больше никогда не пытался моих парней воровать.
Разумеется, ровно до того момента, как к нам Фенрис прибился. Признаться, слюни на него мы пустили одновременно, но я сразу стушевалась. Куда уж мне тягаться с Гарретом Великолепным. Слушала его подкаты, хмурилась и, признаться, приуныла так, что не сразу разглядела, что Фенрис-то имеет ввиду все гарретовы усилия.
Тут, как оказалось, Судьба мне фору дала аж в два очка: во-первых, Фенрис магов на дух не переносит, а во-вторых он ровно так же не переносит, когда у нему яйца катят. Вообще у него к мужикам отношение нервное – может и кинуться, если вдруг ему покажется, что кто-то ему пытается что-то непристойное предложить.
Подозреваю, что это все отголоски прошлого, когда он еще в рабах ходил, но мы с ним об этом ни разу не говорили.
Гаррет покрутился еще и так, и эдак, боги, я ржала, как кобыла – братец даже грошиков не взял, которые Фенрис наобещал ему за помощь со штурмом особняка. Это ж как ему приспичило-то!
Сунулся едва ли не напрямую – эльф его так взглядом хлестнул, что у меня аж челюсть заломило. Рук он, разумеется, не стал распускать – хотя видно было, что хотелось - но дал понять, что не заинтересован от слова совсем.
Так мы с Фенрисом и сошлись. Не сразу, конечно, тут, можно сказать, Гаррет помог – стал на меня крыситься, злость срывать. С меня, как обычно, как с гуся вода, да тут неожиданно эльф встрял, и поцапались они с ним знатно. Я наблюдала, признаться, с некоторым удовольствием, а вечером решила счастья попытать, заявилась в особняк в Верхнем городе с кувшином эля и связкой сушеных морских окуней.
Рыбу он есть не стал, посмеивался, глядя, как я в перерывах между болтовней хребты с хвостиками обгладываю. А потом утащил меня в кровать, да так лихо – даром что на полголовы ниже - что я как-то не заметила, как без штанов оказалась.
Фенрис снова крупно вздрагивает и гортанно стонет – болезненно так, видимо, снится ему плохое.
Прижимаюсь еще крепче, дышу за ухо и шепчу ласково. Под губами снова оказывается новый, доселе не обнаруженный шрам – у него их столько… Едва ли не больше татуировок. Кажется, его всего его с ног до головы обсмотрела во всех местах, но нет, иногда все равно новые находятся – то под волосами, то под коленкой.
Все мои усилия напрасны, Фенрис не просыпается, но и кошмар его не отпускает.
Серые стены окрашиваются розовым, когда луч проникает в окно через щель между возлюбленными Гарретом бархатными занавесями.
Так я сегодня встречаю рассвет.
-
-
26.09.2016 в 04:48а стилистически - прям щщщ, я влюбилси, ты два раза демон
-
-
26.09.2016 в 14:51это так, взял быдло-стайл на разок поиграццо.