Мы не сеем, мы не пашем, с колокольни хером машем. (с)
У нас тут инет с почасовой оплатой - три раза ха - так что сидим на жестокой интернет-диете. Но фичок надо же показать.
Титаническим усилием воли дописывал в последнюю ночь перед чертякиной днюхой.
Спасибо найди_меня, он тоже даже более титаническим усилием все это до четырех утра бетил.
Автор: _Старикан_
Бета: найди_меня
Фэндом: Sherlock BBC
Пейринги: пока Мориарти/Шерлок, планируются спойлерМайкрофт/Мориарти, Майкрофт/Шерлок
Рейтинг: NC-17
Жанры: PWP
Размер: планируется миди
Статус: в процессе
Часть первая.
читать дальшеСначала он считал повороты, но сбился на тридцать втором. Из машины его не пересаживали, это было бессмысленно – Шерлок сразу понял, что его запихнули в такси. Окна были закрыты намертво, извне не доносилось ни дуновения, так что хотя бы по запаху предположить, куда его везут, не представлялось возможным.
Водитель был неразговорчив, всю дорогу лишь молчал да жевал кисло пахнущий табачный лист. По легкому острому запаху карри, недельного пота и благовоний Шерлок мог предположить, что водитесь индус – но в Лондоне такое количество шоферов-индусов, что пытаться выяснить, кто ему заплатил за транспортировку тела, не представлялось возможным.
Скорее всего, Шерлок узнает обо всем сам, когда его привезут, сдернут с головы мешок и снимут повязку с глаз. Если его, конечно, не вывезут в доки и не расстреляют, а такую вероятность он не мог исключить.
Наконец, машина остановилась.
Распахнули дверцу и вытащили его за локоть, пригнув голову. На мгновения, пока его вели к дому, он обратился в слух и нюх – но по отсутствию чисто городского аккомпанемента шумов он смог лишь предположить, что его вывезли куда-то за город. Чистый холодный воздух, пахнущий рекой и прелой листвой, подтвердил его догадку – как и тихое ржание откуда-то слева. Видимо, это чье-то поместье, человека обеспеченного, раз он может позволить себе держать лошадей.
Провожатый, такой же неразговорчивый, как и индус, протащил его по небольшой каменной лестнице и втолкнул в помещение. Тотчас чьи-то руки перехватили его и, грубо ощупав на предмет оружия, внезапно вцепились в щиколотки – от неожиданности Шерлок покачнулся, но вторая пара рук, более внимательных и аккуратных, его придержала. Пока первый человек стаскивал с него обувь, второй держал под локоть. Видимо, своих ботинок Шерлок уже не увидит – а жаль, очень жаль, можно было бы по каменному крошеву и земле на подошве вычислить район, в который его привезли.
Его вели по узкому коридору – звук резонировал от стен – под босыми ногами был жесткий, холодный ковер. Когда его увозили из дома, то не дали надеть ни носки, ни белье, вытащили из кровати, в чем мать родила, швырнули в него клубком одежды, в котором оказались только брюки и рубашка – и дернул же его черт в этот вечер снять одежду раздельно, по-человечески, как это называл Джон. Вот и разделся по человечески – и теперь колкий ворс впивался в ступни. Впрочем, все было не так уж и плохо – по крайней мере, он все еще был жив.
Его провожатый внезапно до боли сжал его локоть. Шерлок напрягся, поневоле группируясь – почему-то показалось, что от провожатого пахнуло раскаленной яростью – и очень вовремя. Его приложили спиной о стену так, что вышибли дыхание, он стукнулся затылком до звездочек перед глазами, затем сорвали с головы мешок, правда, так и не развязав глаза, но все это померкло по сравнению с тем, что произошло после – чужие губы заткнули ему рот, словно впихивая выдох обратно. Какая-то дикая пародия на поцелуй – вдобавок трение щетины о его подбородок не оставляло никаких сомнений в том, что его целует явно не женщина, если конечно его не привезли в цирк на фрик-шоу, где бородатые женщины – дело обычное.
Он не стал отбиваться, разжал челюсти, впуская в рот какой-то ненормально длинный язык - только чужие зубы скрипнули о его собственные - мгновение, и незнакомец уже втянул его язык себе в рот, засосал, словно пытаясь заглотить, и затем сжал зубы. До боли, до панического желания начать отбиваться, но Шерлок себя одернул. Не вырываясь, скользнул языком по чужому небу – хорошо, хоть изо рта у незнакомца пахло мятной жвачкой. Прикус тотчас ослаб, посасывание уже стало больше похоже на поцелуй, чем на акт каннибализма.
Они целовались до тех пор, пока не заболели губы и не заныла челюсть – саднили мельчайшие ссадины, оставленные острыми, мелкими как у ласки зубами провожатого, на нижней губе, судя по ощущениям, с внутренней стороны наливался засос.
Шерлок так не целовался со времен… Да никогда он так не целовался. Анализируя свои ощущения, Шерлок с одной стороны чувствовал себя частично изнасилованным – правда, без негативного контекста, как оказалось, и такое бывает – а с другой в нем впервые за долгие годы шевельнулось нечто, что можно было бы назвать тенью возбуждения, не будь оно таким тусклым. Призрак возбуждения от давно умершего либидо, как-то так.
Впрочем, Шерлока вообще безмерно - едва ли не больше самого поцелуя - удивил тот факт, что он вообще способен чувствовать нечто подобное.
Нельзя сказать, что поцелуй доставил ему море удовольствия, но в том, как партнер отрывался от него на мгновение, и в этот момент между их губами провисали ниточки слюны, как снова вцеплялся своими зубами мелкого хищного животного, как сам Шерлок царапал язык об острые резцы, и от этого только сильнее хотелось протолкнуть его глубже…
Кажется, свое либидо он явно похоронил раньше времени.
- Можете развязать мне глаза, Джим, я понял, что это вы, - Шерлок облизнул распухшие губы.
Это мог быть только один человек, и ему явно не следовало приближаться настолько, насколько он это сделал. Мятная жвачка, мелкие острые зубы, влажные ладони и пальцы, впивающиеся в предплечье не хуже зубов.
Но провожатый не издал ни звука, даже не усмехнулся и не зарычал.
- Прекратите эту комедию! Кто вас послал за мной?
Хоть это и не укладывалось в голову у Шерлока, тем не менее, это была не требующая доказательств аксиома. Если бы за Шерлоком послал сам Мориарти, то он попытался бы обставить свое появление на сцене более эффектно. Шерлок чувствовал, как у него уходит почва из-под ног – он никогда не думал о вероятности того, что Мориарти может оказаться чьим-то мальчиком на побегушках. Или это его личная инициатива? «Хочешь что-то сделать хорошо – делай это сам»?
Его снова поволокли по коридору – он больно ударился голыми пальцами о первую ступеньку лестницы, едва не растянулся где-то на пятнадцатой – но его удержали.
Слева повеяло теплом и послышался легкий треск – ударившись и без того больным пальцем о порог, Шерлок влетел в комнату, спасибо, что хоть не пинком под зад. Чего, кстати, от незамысловатого чувства юмора Мориарти можно было бы вполне ожидать.
Сзади тихо закрылась дверь.
В комнате тихо потрескивал камин, судя по резонирующему звуку, комната была достаточно большой.
Внезапно Шерлок остро почувствовал, что они тут не одни.
В комнате был кто-то еще.
Шерлок мотнул головой, силясь хоть немного сдвинуть повязку, но прохладная рука вплелась в его волосы на затылке и откинула голову назад. Мориарти был совершенно бесшумен, как и всегда.
- Не стоит этого делать, Шерли, правда, не надо, – он говорил так участливо, что у Шерлока свело челюсть, и во рту скопилась жидкая, теплая слюна, словно при нем кто-то сжал в кулаке половинку лимона.
Рука все еще лежала у него на затылке, и Шерлок неожиданно потерся о ладонь головой – как и ожидалось, Мориарти отдернул руку, словно ожегшись. Он терпеть не мог, когда что-то шло не по его – хоть вот ответная инициатива с поцелуем ему, кажется, пришлась по душе.
- Кто бы вы ни были, развяжите мне глаза, - Шерлок повернул лицо предположительно к тому месту, где, судя по расположению камина, могло бы стоять кресло.
Оттуда смотрели молча – но так, что волоски на руках поднялись дыбом.
- Тут больше никого нет, только ты и я, - голос раздался прямо у лица.
Мориарти умел быть текучим, как ртуть – если брал себя в руки и переставал дергаться, словно марионетка на лесках. Текучим и бесшумным, как бумажный кораблик, скользящий по водной глади. Прямо не человек, а ходячая хайку. Небось, сам о себе примерно в таких словах и думал, мерзавец. Правда, иногда Шерлок сомневался в том, что Мориарти мыслит какими-то человеческими категориями - что творилось у него в голове, знал один черт и сам Мориарти.
- Зачем вы врете мне, если и я, и вы знаем, что это ложь? – с некоторым интересом спросил Шерлок. – Кто здесь, Джим? Кого вы боитесь так, что готовы быть его куколкой на веревочках?
- Ооо, Шерли, я сражен в самое сердце! – Шерлока взяли за запястье, и он почувствовал под рукой тонкий трикотаж футболки и твердый сосок, упершийся ему в ладонь.
– Послушай только, как оно колотится.
Сердцебиению Мориарти позавидовал бы и мертвец. Сердце сжималось и разжималось, так, словно каждый удар был последним.
- Да у вас брадикардия, Джим, - Шерлок натужно усмехнулся и попытался убрать руку.
Но его потянули вверх – он почувствовал сначала окончание шершавого принта, затем гладкую ткань, потом кожу, еще более гладкую и теплую. Затем его пальцы уперлись в выбритый подбородок, смяли губы – и острые, влажные зубы сомкнулись на его первых фалангах указательного и среднего пальцев.
От кончиков пальцев словно прошел нервный импульс – казалось, что Мориарти трогает не кончиком языка, а заряженным электродом. Затем сомкнулись губы, и он глубоко забрал пальцы Шерлока в рот, кажется, протолкнул до самого горла, то ли чудом, то ли с помощью доли изрядного опыта в совании предметов в глотку избежав рвотных позывов.
- Вам бы, Джим, девочек с булимией обучать… - острота показалась самому Шерлоку пресной.
Мориарти не стал ничего отвечать, лишь сомкнул зубы и сделал глотательное движение. Черт, кто бы мог подумать, что пальцы могут быть такими чувствительными.
Вопрос: «Какого черта вы творите?» остался бы без ответа, это было очевидно, так что Шерлок решил даром не сотрясать воздух. Он слепо потянулся, коснувшись впалой груди Мориарти. Тот и не подумал убирать его руку, и Шерлок нерешительно надавил, пробуя его оттолкнуть. Тот даже не шевельнулся, зато Шерлок почувствовал, как пальцы, сжимающие его запястье, сжались, и ногти наверняка оставили красные полумесяцы.
Безумно глупо было стоять с завязанными глазами и чувствовать, как Мориарти обсасывает его пальцы и касается языком ложбинки между ними – но еще более глупо было чувствовать нарастающий жар где-то в подвздошье.
- Вы… хотите заняться со мной сексом?
Чтобы ответить, Мориарти пришлось освободить рот – воздух сразу захолодил влажную кожу.
- Недаром ты, Шерли, считаешься гением, тебя не проведешь, - он расхохотался своим высоким, режущим уши смехом.
- Меня это не интересует, - несколько дрогнувшим голосом произнес тот. – А скажите, это ваша инициатива, или того человека, для которого вы даете это представление?
Теперь высокий голос звучал приглушенно и горячо – Мориарти уже был за его спиной, и ткнулся лицом в затылок:
- Не переживай, это была целиком и полностью моя инициатива.
Шерлока ужасно нервировала его временная слепота и это невидимое скольжение вокруг него. Едва не вздрогнув, он невольно откинул голову – и почувствовал, как губы прижимаются к его затылку. Целовали так целомудренно и легко, что Шерлок не успел отследить, как гибкая, словно отдельное живое существо, рука уже обвила его за талию под рубашкой.
- Джим, я не самый развеселый партнер, - он старался говорить спокойно, но холодок бежал по спине, когда Мориарти прижался и взял в зубы прядь волос, потянув.
- Да, я в курсе, что я у тебя буду первым, и даже девочки меня не опередили, - невнятный голос был глуховат, пряди волос забивали его рот, и Мориарти прикусил кожу на голове.
- Скажи, Шерли, а когда ты себя трогаешь, о ком ты думаешь?
- Давайте лучше поговорим о вас, - Шерлок крупно вздрогнул, когда зубы сомкнулись на его виске. То ли его тело полно нестандартных эрогенных зон… то ли он знает о сексе еще меньше, чем ему казалось.
Тем временем, Мориарти подцепил его за пояс брюк и потащил куда-то назад. Даже не прибегая к особой мыслительной деятельности можно было догадаться, что он заставил Шерлока пятиться в сторону кровати.
Какая-то общая заторможенность накатила еще после того неожиданного поцелуя в коридоре и начала потихоньку отпускать только тогда, когда край кровати подсек под колени.
Шерлок до конца не мог осознать творившееся. Некто похитил его для того, чтобы Мориарти сейчас на глазах у незнакомца занялся с ним сексом? Или тут находится не человек, а записывающее устройство? Да, хоум-видео с Шерлоком Холмсом в главной роли действительно пошло бы нарасхват в определенных кругах, но к чему светиться самому? К тому же Шерлок все более склонялся к мысли о том, что тут все же был живой человек – никогда еще Шерлок не ощущал ничего подобного под прицелом камер.
Мориарти тем временем уложил его голову себе на колени – щекой Шерлок чувствовал джинсу, и, слава богу, что пока это было не голое бедро. Гладил его по волосам, очерчивал пальцами острые скулы, проходился порхающими прикосновениями по спинке носа.
- О, Шерли-Шерли-Шерли, кто бы мог подумать, - произнес он нараспев, словно колыбельную.
- Если вы ждете, что я буду вырываться, то сразу скажу – я еще скучнее, чем вы думаете, - Шерлок сжал губы.
Его гладили по щеке, по шее, а он лежал, и от собственной беспомощности, от тяжелого, буравящего взгляда третьего незнакомца словно сквозняком скользило по спине. Странно, но сейчас, по сравнению с неизвестным, Джим казался едва ли не родственником. Во всяком случае, Шерлок мог хотя бы предположить, что тот выкинет. Особенно если начать размышлять… в направлении постели.
Шерлок никогда не задумывался о Мориарти в этом контексте. Да, судя по виду, он был достаточно распущен, нетрадиционной ориентации – но это все, что о нем можно было бы сказать. Насчет первого Шерлок, правда, иногда сомневался – Мориарти казался ему… самодостаточным, как и сам он. А нетрадиционной ориентацией вполне могла оказаться асексуальность, а не то, о чем можно было подумать, глядя на вертлявого, гибкого и гримасничающего, как пациент клиники для душевнобольных, Джима.
Пальцы заплелись в его волосы, Мориарти зажал их в горсти и приподнял его голову над своим бедром – когда он вновь опустил его, Шерлок почувствовал под щекой простынь.
Прикосновения прекратились – теперь он просто лежал на кровати, лишь ощущал, как Джим сидит рядом с ним. И может быть именно сейчас достает из-под подушки пистолет и целится ему в голову. Шерлок похолодел, ему казалось, что он почти ощущает холодное дуло у своей переносицы, но, однако, вместо металла он ощутил прикосновение губ. Вскинув руки, он уперся ладонями в голую грудь. Господи, это не человек. Казалось, будь у него даже развязаны глаза, все равно он бы не отследил, как это Мориарти успел разоблачиться.
Словно в ответ на его прикосновения, тот потерся о его ладони. Лежа на спине, Шерлок представлял, что бы он сейчас увидел, будь у него развязаны глаза – шею, линию челюсти, сизую от проступившей дневной щетины, покатые узкие плечи.
Едва касаясь, пальцы расстегивали пуговицы на его рубашке. Странно, но Мориарти сегодня был молчалив – видимо, проникался моментом.
Шерлок лежал, словно парализованный, с некоторой отстраненностью позволяя себя раздевать.
Что же делать? Что. Же. Делать.
Когда дело касалось постели, он чувствовал себя человеком, выброшенным в открытое море. Его это никогда не интересовало, даже желания поэксперементировать не было.
Что он получит, если попытается бежать? Во-первых, как только он сорвет повязку, на некоторое время он будет ослеплен. Имея такое явное преимущество, Мориарти не даст ему бежать. Либо врежет ему прикладом по затылку, либо вообще опустит на лицо подушку, и провалы его черных глаз будут последними, что Шерлок увидит в своей жизни. Даже если ему удастся выбраться из комнаты и более того, из дома, куда он пойдет? В лес? В поле? Побежит на звук шоссе и позволит себя затравить людям Мориарти, словно дикую лисицу?
Когда Джим принялся расстегивать молнию на брюках, Шерлок едва сдержался, чтобы не свести колени. Как бы там не было, дополнительно веселить его он не собирался. А тот стянул брюки и на мгновение отпрянул.
Шерлок почти не удивился, когда снова над ним нависли, уперевшись руками в кровать по обе стороны от его лица – видимо, Мориарти и сам, наконец, окончательно разделся.
- Джим, я могу задать вам вопрос?
- О, ну что еще тебе не понятно?! – голос Джима взвился до невиданных высот. Очередная истерическая вспышка гнева, к ним нельзя было привыкнуть. Хорошо, что у него завязаны глаза, иначе пришлось бы смотреть, как гримасы сменяют одна другую, словно отраженные в кривом зеркале.
- Почему бы вам не развязать мне глаза? – ответ на этот вопрос был очевиден, Шерлок тянул время.
Молчание.
- Джим, я…
Договорить ему не дали. Навалившись всем своим хлипким, костлявым телом, Мориарти заткнул ему рот своим языком. Как и тогда в коридоре, это было не менее неожиданно. И то, что он вдавил его в матрас, тоже не прибавляло уверенности. Несмотря на его птичий вес, Шерлоку стало тяжело и невозможно вдохнуть, к тому же его голову зафиксировали ладонями, и отвернуться он не мог. Мориарти кусался, с наслаждением, с оттягом цедя слюну и проступившую кровь. Застонав, Шерлок дернулся, но тот лишь глубже запустил зубы в мякоть его языка.
Схватив Мориарти за плечи, он было оттолкнул его, но тот словно врос в его тело – не сдвинулся ни на дюйм. Перед глазами во тьме затанцевали солнечные блестки, комок подкатил к горлу, но Джим положил холодные пальцы на виски – и стало легче.
Задыхаясь, чувствуя, как лицо заливает краска, Шерлок оскалился от боли. Мориарти оставил его язык в покое – во рту было солоно и саднило то ли от боли, то ли от чужой слюны. На грудь что-то капнуло, и Шерлок почти увидел, как у Джима с искривившихся в гримасе красных губ тянется блестящая вожжа слюны. Шерлок поймал себя на мысли, что до конца не воспринимает его, как человека. От неприязни свело шею, казалось, что сейчас тонкую кожу надорвут клыки, и он захлебнется в собственной крови.
И правда, основания шеи коснулся влажный язык – и Шерлок окостенел. Обеими ладонями Джим провел по его груди, большими пальцами надавив на подвздошье, выцеловывал шею – по влажной коже от холода бежали мурашки. Аккуратно взял в зубы адамово яблоко, но почти сразу отпустил, и Шерлок, наконец, выдохнул. Кажется, Мориарти дотронулся до его бедра, но он не понял, ладонью или коленом.
С закрытыми глазами было тяжко – он не знал, с какой стороны к нему прикоснутся, и от этого хотелось сорвать эту чертову повязку и зашвырнуть в камин.
Горячее дыхание коснулось его щеки – Мориарти на мгновение поднялся к его лицу, смазав поцелуем по переносице, и Шерлок почувствовал, как тело заскользило по телу – Джим сползал вниз, прижимаясь к нему так тесно, что между ними не прошло бы и лезвие ножа. От этого скольжения тело словно истончалось, и что-то разгоралось и тлело под кожей, словно торфяники под тонким слоем земли. Протянув руки, он на ощупь коснулся голых плечей Мориарти. И немедленно был укушен – не сдержав вскрика, Шерлок вскинул руку к лицу – кожу ему не прокусили, но на запястье он губами нащупал следы зубов. Трогать, видимо, быть нельзя.
Мориарти прижался лицом к его животу – Шерлок чувствовал, как дыхание ложится вдоль кожи – и язык скользнул в пупок. Хотелось вцепится в его волосы и то ли вздернуть к себе, то ли столкнуть ниже. Чтобы губы сомкнулись на его члене, и язык ласкал головку так, как Шерлок иногда сам трогал себя пальцами, и чтобы забирал он сразу глубоко, расслабляя хрупкое горло, заглатывал точно так же, как еще десятью минутами ранее заглатывал его пальцы... Кровь стучала в висках, снова к горлу подкатывал ком - теперь уже от возбуждения. Уже не думая об укусах, Шерлок, не глядя, опустил руки – одна легла на волосы, вторая уперлась в плечо – и с силой надавил. Скорее почувствовав, нежели услышал срывающийся смешок, он зажмурился под повязкой:
- Я знал, что ты захочешь. Я не мог в тебе ошибаться, Шерли, - выдохи от каждого произнесенного слова касались головки члена, Мориарти сполз ниже без малейшего пререкания.
Когда его губы сомкнулись, Шерлок вздрогнул – но сквозь густую пылающую пелену прорвался звук извне. Тихий, буквально на уровне восприятия, шелест ткани, словно кто-то, сидящий на кресле, заложил ногу за ногу.
Черт, или ему показалось? Может это Мориарти, так усердно отсасывающий, гладящий член языком и пальцами, дернулся, скользя по простыне? Или может это сам Шерлок, загребающий в горсти ткань, царапнул ногтями? Было невозможно сосредоточится, хотелось встать и отстранить Джима… но это было невозможно. Охнув в голос, не сдержавшись, Шерлок мотнул головой – и почувствовал, как повязка чуть сползла.
И если бы не этот жар чужого рта, не руки, вцепившиеся ему в бока и не собственное выпрыгивающее сердце, возможно он бы смог понять… Услышать…
Но он слышал только собственное дыхание и влажные звуки, и от этого словно судорогой сводило бедра.
Быстрое движение – Шерлок только всхлипнул-застонал сквозь зубы – и Мориарти снова был на нем, и целовал. А он не нашел ничего лучше, чем вцепиться в него – голова кружилась так, словно он перебрал спиртного и теперь ловил «вертолеты». Ухватившись за Джима, он сам потянулся к нему, сам раздвинул языком его губы, толкнулся внутрь, лаская нежное нёбо.
Сейчас бы Мориарти ввернуть подходящую к ситуации гадость – Шерлок был уверен, что у того их припасен не один десяток – но тот сейчас, кажется, тоже потерял над собой контроль еще больше, чем обычно.
Терся об него бедрами, с шипением выдыхал через нос, чтобы не разрывать поцелуй.
Полное, ничем из них неконтролируемое сумасшествие.
Шерлок даже не удивился, когда Мориарти дрожащей рукой отвел ему бедро – и между ягодиц заскользили влажные пальцы. Что ж, если это комната Мориарти, наверняка у него тут под каждой подушкой по смазке. В голове моментально пронеслась туча информации об анальном сексе – позы, советы, рекомендации и впечатления. Он хотел что-то сказать, но забыл еще до того, как оторвался, наконец, от поцелуя.
К счастью, Мориарти тоже держал язык за зубами. Тяжело дыша, Шерлок прогнулся в пояснице, пальцы скользнули внутрь него – ни боли, ни дикого удовольствия он не почувствовал, но ногти сами впились Мориарти в плечи. Задохнувшись, он хрипловато застонал, жаром окатило с ног до головы, а Мориарти спрятал лицо у него на шее.
Прижимаясь губами к влажной коже, к бешено бьющейся жилке, он тяжело дышал, но отчего-то не спешил – размеренно и плавно ласкал его пальцами.
Казалось, что с потерей зрения Шерлок утратил значительную часть основных чувств – даже запахи казались бледными, а звуки далекими. Впрочем, обоняние ему все равно бы не пригодилось - Мориарти был единственным человеком, который не пах ничем. Совершенно ничем, словно холодное оконное стекло.
Лишь сейчас от него тек тонкий, чуть ощутимый запах свежего пота, и от волос пахло чем-то горелым, словно до этого он жег в костре осенние листья. Хотя возможно раньше Шерлок не ощущал ничего подобного потому, что так близко к нему не подходил.
Уронив голову на кровать, он почувствовал, как повязка сползла еще немного – странно, что он все еще мог чувствовать что-то, кроме чужих пальцев внутри себя. Теперь снизу пробивалась тонкая светлая полоса – он еще не мог видеть, но глаза могли постепенно привыкнуть к свету. Возможно еще одно движение, и…
Мориарти скользнул в него одним длинным, упругим толчком. Когда он успел убрать руку, Шерлок не отследил, мечась между своими ощущениями – острым, вскрывающим сознание, как консервную банку, удовольствием и желанием избавиться от повязки.
Вздрогнув и потянувшись всем телом, Шерлок вздернул верхнюю губу – капелька пота прокатилась ото лба до виска, завязнув в темной ткани повязки. Мориарти держал его крепко, и он в свою очередь тоже вцепился в него намертво. Сплетенные, напряженно застывшие – Шерлок был уверен, что Мориарти тоже скалится, показывая зубы – они замирали, каменели, держась друг за друга. Медленно Джим пошевелился, но Шерлок стиснул его бока коленями так, чтобы выдавил гортанный стон из его груди.
Но после этого Мориарти встряхнул его, оставив на плечах тающие красные следы от пальцев, и начал двигаться – особо не церемонясь, сильно, жестко, но так, что от его движений хотелось заскулить. Не больно, но… тяжко, с каждым толчком выбивая стон или краткий вздох. Сжимая его коленями так сильно, как только было возможно, Шерлок откинулся на кровать. Вспышки болезненного наслаждения и руки, слепо шарящие по телу, словно зрения лишены были они оба – он перехватил их и теперь уже сам прикусил костяшки чужих пальцев. Кажется, Джим не возражал, или ему просто сейчас не было до этого дела. Снова смазанные поцелуи – уголок искривленных в мучительной гримасе губ, подбородок, напряженные плечи. Мориарти собрал губами испарину со лба, обхватил его за шею обеими руками – и Шерлок изнеможенно привалился щекой к его предплечью.
Он кончил раньше Мориарти – и в этот раз все было быстро, так, как не бывало наедине с самим собой. Не было никакого ощущения, что вот, уже спустя пару секунд!.. Миг – и по телу словно пронеслась волна, локальный ядерный взрыв, хлестнувший по нервным окончаниям, секунда, когда казалось, что это не прекратится никогда – и хриплый, лающий то ли смешок, то ли озвученный спазм Мориарти, зашедшегося в стонах и рваных, резких толчках.
«Он ведь обещал, что сожжет меня…»
…Шерлок лежал неподвижно, опустив веки. Мориарти замер, уткнувшись лицом в постель рядом с ним. Приходил в себя, не спешил выходить – лишь кончиками пальцев медленно поглаживал его скулу.
Перед крепко закрытыми глазами снова мерцали пятна – и Шерлок даже не понял сначала, что это свет. Настоящий, дневной свет, хоть и тусклый, осенний, разбавленный мягкими всполохами прирученного огня, бьющегося в камине.
Когда Джим размыкал объятие, повязка сползла, но сейчас Мориарти этого не видел, а человек, сидящий в кресле, был слишком далеко, чтобы разглядеть.
Джим шевельнулся и лениво перекатился на бок – Шерлок лишь чуть поморщился.
Зато теперь он смог его рассмотреть, приоткрыв один глаз. Бледное, острое лицо, высокий лоб «пять-пальцев» с пролегающей трагической морщинкой возле переносицы. И глаза. Сейчас, к счастью, закрытые. Приоткрытые красные губы, засос возле подбородка – и Шерлок не был уверен, что это его. Лицо человека, провалившегося в полуобморочное состояние. Переведя взгляд на комнату, Шерлок увидел высокое окно, полупрозрачные занавеси, белые, словно туман, край стены и угол каминной полки.
А когда он перевел глаза обратно на Мориарти, то на него уже глядела сама тьма.
Из глубины расширенных зрачков, громадных, черных, с лишь золотистой каемкой радужки.
Взгляды схлестнулись, словно игра в гляделки, кто первый моргнет – мгновения растянулись в часы, десятки вариантов развития событий пронеслись в голове. Шерлок ждал, что тот сейчас вскинется, вцепится в него, как зверь… но он лишь улыбнулся. Неспешно растягивал губы в улыбке – и это тоже тянулось вечность.
А потом потянулся и поцеловал Шерлока в лоб. Перевернулся на спину и заложил руки за голову, словно они валялись на лугу и смотрели на плывущие облака.
Осторожно поднявшись – тело ныло словно после драки – Шерлок тяжело оперся на руку, поднял голову и посмотрел, наконец, в угол возле камина.
И там, действительно заложив ногу за ногу, задумчиво подперев подбородок рукой, сидел и смотрел на них из-под чуть сведенных бровей Майкрофт Холмс, его старший брат.
Титаническим усилием воли дописывал в последнюю ночь перед чертякиной днюхой.
Спасибо найди_меня, он тоже даже более титаническим усилием все это до четырех утра бетил.
Автор: _Старикан_
Бета: найди_меня
Фэндом: Sherlock BBC
Пейринги: пока Мориарти/Шерлок, планируются спойлерМайкрофт/Мориарти, Майкрофт/Шерлок
Рейтинг: NC-17
Жанры: PWP
Размер: планируется миди
Статус: в процессе
Часть первая.
читать дальшеСначала он считал повороты, но сбился на тридцать втором. Из машины его не пересаживали, это было бессмысленно – Шерлок сразу понял, что его запихнули в такси. Окна были закрыты намертво, извне не доносилось ни дуновения, так что хотя бы по запаху предположить, куда его везут, не представлялось возможным.
Водитель был неразговорчив, всю дорогу лишь молчал да жевал кисло пахнущий табачный лист. По легкому острому запаху карри, недельного пота и благовоний Шерлок мог предположить, что водитесь индус – но в Лондоне такое количество шоферов-индусов, что пытаться выяснить, кто ему заплатил за транспортировку тела, не представлялось возможным.
Скорее всего, Шерлок узнает обо всем сам, когда его привезут, сдернут с головы мешок и снимут повязку с глаз. Если его, конечно, не вывезут в доки и не расстреляют, а такую вероятность он не мог исключить.
Наконец, машина остановилась.
Распахнули дверцу и вытащили его за локоть, пригнув голову. На мгновения, пока его вели к дому, он обратился в слух и нюх – но по отсутствию чисто городского аккомпанемента шумов он смог лишь предположить, что его вывезли куда-то за город. Чистый холодный воздух, пахнущий рекой и прелой листвой, подтвердил его догадку – как и тихое ржание откуда-то слева. Видимо, это чье-то поместье, человека обеспеченного, раз он может позволить себе держать лошадей.
Провожатый, такой же неразговорчивый, как и индус, протащил его по небольшой каменной лестнице и втолкнул в помещение. Тотчас чьи-то руки перехватили его и, грубо ощупав на предмет оружия, внезапно вцепились в щиколотки – от неожиданности Шерлок покачнулся, но вторая пара рук, более внимательных и аккуратных, его придержала. Пока первый человек стаскивал с него обувь, второй держал под локоть. Видимо, своих ботинок Шерлок уже не увидит – а жаль, очень жаль, можно было бы по каменному крошеву и земле на подошве вычислить район, в который его привезли.
Его вели по узкому коридору – звук резонировал от стен – под босыми ногами был жесткий, холодный ковер. Когда его увозили из дома, то не дали надеть ни носки, ни белье, вытащили из кровати, в чем мать родила, швырнули в него клубком одежды, в котором оказались только брюки и рубашка – и дернул же его черт в этот вечер снять одежду раздельно, по-человечески, как это называл Джон. Вот и разделся по человечески – и теперь колкий ворс впивался в ступни. Впрочем, все было не так уж и плохо – по крайней мере, он все еще был жив.
Его провожатый внезапно до боли сжал его локоть. Шерлок напрягся, поневоле группируясь – почему-то показалось, что от провожатого пахнуло раскаленной яростью – и очень вовремя. Его приложили спиной о стену так, что вышибли дыхание, он стукнулся затылком до звездочек перед глазами, затем сорвали с головы мешок, правда, так и не развязав глаза, но все это померкло по сравнению с тем, что произошло после – чужие губы заткнули ему рот, словно впихивая выдох обратно. Какая-то дикая пародия на поцелуй – вдобавок трение щетины о его подбородок не оставляло никаких сомнений в том, что его целует явно не женщина, если конечно его не привезли в цирк на фрик-шоу, где бородатые женщины – дело обычное.
Он не стал отбиваться, разжал челюсти, впуская в рот какой-то ненормально длинный язык - только чужие зубы скрипнули о его собственные - мгновение, и незнакомец уже втянул его язык себе в рот, засосал, словно пытаясь заглотить, и затем сжал зубы. До боли, до панического желания начать отбиваться, но Шерлок себя одернул. Не вырываясь, скользнул языком по чужому небу – хорошо, хоть изо рта у незнакомца пахло мятной жвачкой. Прикус тотчас ослаб, посасывание уже стало больше похоже на поцелуй, чем на акт каннибализма.
Они целовались до тех пор, пока не заболели губы и не заныла челюсть – саднили мельчайшие ссадины, оставленные острыми, мелкими как у ласки зубами провожатого, на нижней губе, судя по ощущениям, с внутренней стороны наливался засос.
Шерлок так не целовался со времен… Да никогда он так не целовался. Анализируя свои ощущения, Шерлок с одной стороны чувствовал себя частично изнасилованным – правда, без негативного контекста, как оказалось, и такое бывает – а с другой в нем впервые за долгие годы шевельнулось нечто, что можно было бы назвать тенью возбуждения, не будь оно таким тусклым. Призрак возбуждения от давно умершего либидо, как-то так.
Впрочем, Шерлока вообще безмерно - едва ли не больше самого поцелуя - удивил тот факт, что он вообще способен чувствовать нечто подобное.
Нельзя сказать, что поцелуй доставил ему море удовольствия, но в том, как партнер отрывался от него на мгновение, и в этот момент между их губами провисали ниточки слюны, как снова вцеплялся своими зубами мелкого хищного животного, как сам Шерлок царапал язык об острые резцы, и от этого только сильнее хотелось протолкнуть его глубже…
Кажется, свое либидо он явно похоронил раньше времени.
- Можете развязать мне глаза, Джим, я понял, что это вы, - Шерлок облизнул распухшие губы.
Это мог быть только один человек, и ему явно не следовало приближаться настолько, насколько он это сделал. Мятная жвачка, мелкие острые зубы, влажные ладони и пальцы, впивающиеся в предплечье не хуже зубов.
Но провожатый не издал ни звука, даже не усмехнулся и не зарычал.
- Прекратите эту комедию! Кто вас послал за мной?
Хоть это и не укладывалось в голову у Шерлока, тем не менее, это была не требующая доказательств аксиома. Если бы за Шерлоком послал сам Мориарти, то он попытался бы обставить свое появление на сцене более эффектно. Шерлок чувствовал, как у него уходит почва из-под ног – он никогда не думал о вероятности того, что Мориарти может оказаться чьим-то мальчиком на побегушках. Или это его личная инициатива? «Хочешь что-то сделать хорошо – делай это сам»?
Его снова поволокли по коридору – он больно ударился голыми пальцами о первую ступеньку лестницы, едва не растянулся где-то на пятнадцатой – но его удержали.
Слева повеяло теплом и послышался легкий треск – ударившись и без того больным пальцем о порог, Шерлок влетел в комнату, спасибо, что хоть не пинком под зад. Чего, кстати, от незамысловатого чувства юмора Мориарти можно было бы вполне ожидать.
Сзади тихо закрылась дверь.
В комнате тихо потрескивал камин, судя по резонирующему звуку, комната была достаточно большой.
Внезапно Шерлок остро почувствовал, что они тут не одни.
В комнате был кто-то еще.
Шерлок мотнул головой, силясь хоть немного сдвинуть повязку, но прохладная рука вплелась в его волосы на затылке и откинула голову назад. Мориарти был совершенно бесшумен, как и всегда.
- Не стоит этого делать, Шерли, правда, не надо, – он говорил так участливо, что у Шерлока свело челюсть, и во рту скопилась жидкая, теплая слюна, словно при нем кто-то сжал в кулаке половинку лимона.
Рука все еще лежала у него на затылке, и Шерлок неожиданно потерся о ладонь головой – как и ожидалось, Мориарти отдернул руку, словно ожегшись. Он терпеть не мог, когда что-то шло не по его – хоть вот ответная инициатива с поцелуем ему, кажется, пришлась по душе.
- Кто бы вы ни были, развяжите мне глаза, - Шерлок повернул лицо предположительно к тому месту, где, судя по расположению камина, могло бы стоять кресло.
Оттуда смотрели молча – но так, что волоски на руках поднялись дыбом.
- Тут больше никого нет, только ты и я, - голос раздался прямо у лица.
Мориарти умел быть текучим, как ртуть – если брал себя в руки и переставал дергаться, словно марионетка на лесках. Текучим и бесшумным, как бумажный кораблик, скользящий по водной глади. Прямо не человек, а ходячая хайку. Небось, сам о себе примерно в таких словах и думал, мерзавец. Правда, иногда Шерлок сомневался в том, что Мориарти мыслит какими-то человеческими категориями - что творилось у него в голове, знал один черт и сам Мориарти.
- Зачем вы врете мне, если и я, и вы знаем, что это ложь? – с некоторым интересом спросил Шерлок. – Кто здесь, Джим? Кого вы боитесь так, что готовы быть его куколкой на веревочках?
- Ооо, Шерли, я сражен в самое сердце! – Шерлока взяли за запястье, и он почувствовал под рукой тонкий трикотаж футболки и твердый сосок, упершийся ему в ладонь.
– Послушай только, как оно колотится.
Сердцебиению Мориарти позавидовал бы и мертвец. Сердце сжималось и разжималось, так, словно каждый удар был последним.
- Да у вас брадикардия, Джим, - Шерлок натужно усмехнулся и попытался убрать руку.
Но его потянули вверх – он почувствовал сначала окончание шершавого принта, затем гладкую ткань, потом кожу, еще более гладкую и теплую. Затем его пальцы уперлись в выбритый подбородок, смяли губы – и острые, влажные зубы сомкнулись на его первых фалангах указательного и среднего пальцев.
От кончиков пальцев словно прошел нервный импульс – казалось, что Мориарти трогает не кончиком языка, а заряженным электродом. Затем сомкнулись губы, и он глубоко забрал пальцы Шерлока в рот, кажется, протолкнул до самого горла, то ли чудом, то ли с помощью доли изрядного опыта в совании предметов в глотку избежав рвотных позывов.
- Вам бы, Джим, девочек с булимией обучать… - острота показалась самому Шерлоку пресной.
Мориарти не стал ничего отвечать, лишь сомкнул зубы и сделал глотательное движение. Черт, кто бы мог подумать, что пальцы могут быть такими чувствительными.
Вопрос: «Какого черта вы творите?» остался бы без ответа, это было очевидно, так что Шерлок решил даром не сотрясать воздух. Он слепо потянулся, коснувшись впалой груди Мориарти. Тот и не подумал убирать его руку, и Шерлок нерешительно надавил, пробуя его оттолкнуть. Тот даже не шевельнулся, зато Шерлок почувствовал, как пальцы, сжимающие его запястье, сжались, и ногти наверняка оставили красные полумесяцы.
Безумно глупо было стоять с завязанными глазами и чувствовать, как Мориарти обсасывает его пальцы и касается языком ложбинки между ними – но еще более глупо было чувствовать нарастающий жар где-то в подвздошье.
- Вы… хотите заняться со мной сексом?
Чтобы ответить, Мориарти пришлось освободить рот – воздух сразу захолодил влажную кожу.
- Недаром ты, Шерли, считаешься гением, тебя не проведешь, - он расхохотался своим высоким, режущим уши смехом.
- Меня это не интересует, - несколько дрогнувшим голосом произнес тот. – А скажите, это ваша инициатива, или того человека, для которого вы даете это представление?
Теперь высокий голос звучал приглушенно и горячо – Мориарти уже был за его спиной, и ткнулся лицом в затылок:
- Не переживай, это была целиком и полностью моя инициатива.
Шерлока ужасно нервировала его временная слепота и это невидимое скольжение вокруг него. Едва не вздрогнув, он невольно откинул голову – и почувствовал, как губы прижимаются к его затылку. Целовали так целомудренно и легко, что Шерлок не успел отследить, как гибкая, словно отдельное живое существо, рука уже обвила его за талию под рубашкой.
- Джим, я не самый развеселый партнер, - он старался говорить спокойно, но холодок бежал по спине, когда Мориарти прижался и взял в зубы прядь волос, потянув.
- Да, я в курсе, что я у тебя буду первым, и даже девочки меня не опередили, - невнятный голос был глуховат, пряди волос забивали его рот, и Мориарти прикусил кожу на голове.
- Скажи, Шерли, а когда ты себя трогаешь, о ком ты думаешь?
- Давайте лучше поговорим о вас, - Шерлок крупно вздрогнул, когда зубы сомкнулись на его виске. То ли его тело полно нестандартных эрогенных зон… то ли он знает о сексе еще меньше, чем ему казалось.
Тем временем, Мориарти подцепил его за пояс брюк и потащил куда-то назад. Даже не прибегая к особой мыслительной деятельности можно было догадаться, что он заставил Шерлока пятиться в сторону кровати.
Какая-то общая заторможенность накатила еще после того неожиданного поцелуя в коридоре и начала потихоньку отпускать только тогда, когда край кровати подсек под колени.
Шерлок до конца не мог осознать творившееся. Некто похитил его для того, чтобы Мориарти сейчас на глазах у незнакомца занялся с ним сексом? Или тут находится не человек, а записывающее устройство? Да, хоум-видео с Шерлоком Холмсом в главной роли действительно пошло бы нарасхват в определенных кругах, но к чему светиться самому? К тому же Шерлок все более склонялся к мысли о том, что тут все же был живой человек – никогда еще Шерлок не ощущал ничего подобного под прицелом камер.
Мориарти тем временем уложил его голову себе на колени – щекой Шерлок чувствовал джинсу, и, слава богу, что пока это было не голое бедро. Гладил его по волосам, очерчивал пальцами острые скулы, проходился порхающими прикосновениями по спинке носа.
- О, Шерли-Шерли-Шерли, кто бы мог подумать, - произнес он нараспев, словно колыбельную.
- Если вы ждете, что я буду вырываться, то сразу скажу – я еще скучнее, чем вы думаете, - Шерлок сжал губы.
Его гладили по щеке, по шее, а он лежал, и от собственной беспомощности, от тяжелого, буравящего взгляда третьего незнакомца словно сквозняком скользило по спине. Странно, но сейчас, по сравнению с неизвестным, Джим казался едва ли не родственником. Во всяком случае, Шерлок мог хотя бы предположить, что тот выкинет. Особенно если начать размышлять… в направлении постели.
Шерлок никогда не задумывался о Мориарти в этом контексте. Да, судя по виду, он был достаточно распущен, нетрадиционной ориентации – но это все, что о нем можно было бы сказать. Насчет первого Шерлок, правда, иногда сомневался – Мориарти казался ему… самодостаточным, как и сам он. А нетрадиционной ориентацией вполне могла оказаться асексуальность, а не то, о чем можно было подумать, глядя на вертлявого, гибкого и гримасничающего, как пациент клиники для душевнобольных, Джима.
Пальцы заплелись в его волосы, Мориарти зажал их в горсти и приподнял его голову над своим бедром – когда он вновь опустил его, Шерлок почувствовал под щекой простынь.
Прикосновения прекратились – теперь он просто лежал на кровати, лишь ощущал, как Джим сидит рядом с ним. И может быть именно сейчас достает из-под подушки пистолет и целится ему в голову. Шерлок похолодел, ему казалось, что он почти ощущает холодное дуло у своей переносицы, но, однако, вместо металла он ощутил прикосновение губ. Вскинув руки, он уперся ладонями в голую грудь. Господи, это не человек. Казалось, будь у него даже развязаны глаза, все равно он бы не отследил, как это Мориарти успел разоблачиться.
Словно в ответ на его прикосновения, тот потерся о его ладони. Лежа на спине, Шерлок представлял, что бы он сейчас увидел, будь у него развязаны глаза – шею, линию челюсти, сизую от проступившей дневной щетины, покатые узкие плечи.
Едва касаясь, пальцы расстегивали пуговицы на его рубашке. Странно, но Мориарти сегодня был молчалив – видимо, проникался моментом.
Шерлок лежал, словно парализованный, с некоторой отстраненностью позволяя себя раздевать.
Что же делать? Что. Же. Делать.
Когда дело касалось постели, он чувствовал себя человеком, выброшенным в открытое море. Его это никогда не интересовало, даже желания поэксперементировать не было.
Что он получит, если попытается бежать? Во-первых, как только он сорвет повязку, на некоторое время он будет ослеплен. Имея такое явное преимущество, Мориарти не даст ему бежать. Либо врежет ему прикладом по затылку, либо вообще опустит на лицо подушку, и провалы его черных глаз будут последними, что Шерлок увидит в своей жизни. Даже если ему удастся выбраться из комнаты и более того, из дома, куда он пойдет? В лес? В поле? Побежит на звук шоссе и позволит себя затравить людям Мориарти, словно дикую лисицу?
Когда Джим принялся расстегивать молнию на брюках, Шерлок едва сдержался, чтобы не свести колени. Как бы там не было, дополнительно веселить его он не собирался. А тот стянул брюки и на мгновение отпрянул.
Шерлок почти не удивился, когда снова над ним нависли, уперевшись руками в кровать по обе стороны от его лица – видимо, Мориарти и сам, наконец, окончательно разделся.
- Джим, я могу задать вам вопрос?
- О, ну что еще тебе не понятно?! – голос Джима взвился до невиданных высот. Очередная истерическая вспышка гнева, к ним нельзя было привыкнуть. Хорошо, что у него завязаны глаза, иначе пришлось бы смотреть, как гримасы сменяют одна другую, словно отраженные в кривом зеркале.
- Почему бы вам не развязать мне глаза? – ответ на этот вопрос был очевиден, Шерлок тянул время.
Молчание.
- Джим, я…
Договорить ему не дали. Навалившись всем своим хлипким, костлявым телом, Мориарти заткнул ему рот своим языком. Как и тогда в коридоре, это было не менее неожиданно. И то, что он вдавил его в матрас, тоже не прибавляло уверенности. Несмотря на его птичий вес, Шерлоку стало тяжело и невозможно вдохнуть, к тому же его голову зафиксировали ладонями, и отвернуться он не мог. Мориарти кусался, с наслаждением, с оттягом цедя слюну и проступившую кровь. Застонав, Шерлок дернулся, но тот лишь глубже запустил зубы в мякоть его языка.
Схватив Мориарти за плечи, он было оттолкнул его, но тот словно врос в его тело – не сдвинулся ни на дюйм. Перед глазами во тьме затанцевали солнечные блестки, комок подкатил к горлу, но Джим положил холодные пальцы на виски – и стало легче.
Задыхаясь, чувствуя, как лицо заливает краска, Шерлок оскалился от боли. Мориарти оставил его язык в покое – во рту было солоно и саднило то ли от боли, то ли от чужой слюны. На грудь что-то капнуло, и Шерлок почти увидел, как у Джима с искривившихся в гримасе красных губ тянется блестящая вожжа слюны. Шерлок поймал себя на мысли, что до конца не воспринимает его, как человека. От неприязни свело шею, казалось, что сейчас тонкую кожу надорвут клыки, и он захлебнется в собственной крови.
И правда, основания шеи коснулся влажный язык – и Шерлок окостенел. Обеими ладонями Джим провел по его груди, большими пальцами надавив на подвздошье, выцеловывал шею – по влажной коже от холода бежали мурашки. Аккуратно взял в зубы адамово яблоко, но почти сразу отпустил, и Шерлок, наконец, выдохнул. Кажется, Мориарти дотронулся до его бедра, но он не понял, ладонью или коленом.
С закрытыми глазами было тяжко – он не знал, с какой стороны к нему прикоснутся, и от этого хотелось сорвать эту чертову повязку и зашвырнуть в камин.
Горячее дыхание коснулось его щеки – Мориарти на мгновение поднялся к его лицу, смазав поцелуем по переносице, и Шерлок почувствовал, как тело заскользило по телу – Джим сползал вниз, прижимаясь к нему так тесно, что между ними не прошло бы и лезвие ножа. От этого скольжения тело словно истончалось, и что-то разгоралось и тлело под кожей, словно торфяники под тонким слоем земли. Протянув руки, он на ощупь коснулся голых плечей Мориарти. И немедленно был укушен – не сдержав вскрика, Шерлок вскинул руку к лицу – кожу ему не прокусили, но на запястье он губами нащупал следы зубов. Трогать, видимо, быть нельзя.
Мориарти прижался лицом к его животу – Шерлок чувствовал, как дыхание ложится вдоль кожи – и язык скользнул в пупок. Хотелось вцепится в его волосы и то ли вздернуть к себе, то ли столкнуть ниже. Чтобы губы сомкнулись на его члене, и язык ласкал головку так, как Шерлок иногда сам трогал себя пальцами, и чтобы забирал он сразу глубоко, расслабляя хрупкое горло, заглатывал точно так же, как еще десятью минутами ранее заглатывал его пальцы... Кровь стучала в висках, снова к горлу подкатывал ком - теперь уже от возбуждения. Уже не думая об укусах, Шерлок, не глядя, опустил руки – одна легла на волосы, вторая уперлась в плечо – и с силой надавил. Скорее почувствовав, нежели услышал срывающийся смешок, он зажмурился под повязкой:
- Я знал, что ты захочешь. Я не мог в тебе ошибаться, Шерли, - выдохи от каждого произнесенного слова касались головки члена, Мориарти сполз ниже без малейшего пререкания.
Когда его губы сомкнулись, Шерлок вздрогнул – но сквозь густую пылающую пелену прорвался звук извне. Тихий, буквально на уровне восприятия, шелест ткани, словно кто-то, сидящий на кресле, заложил ногу за ногу.
Черт, или ему показалось? Может это Мориарти, так усердно отсасывающий, гладящий член языком и пальцами, дернулся, скользя по простыне? Или может это сам Шерлок, загребающий в горсти ткань, царапнул ногтями? Было невозможно сосредоточится, хотелось встать и отстранить Джима… но это было невозможно. Охнув в голос, не сдержавшись, Шерлок мотнул головой – и почувствовал, как повязка чуть сползла.
И если бы не этот жар чужого рта, не руки, вцепившиеся ему в бока и не собственное выпрыгивающее сердце, возможно он бы смог понять… Услышать…
Но он слышал только собственное дыхание и влажные звуки, и от этого словно судорогой сводило бедра.
Быстрое движение – Шерлок только всхлипнул-застонал сквозь зубы – и Мориарти снова был на нем, и целовал. А он не нашел ничего лучше, чем вцепиться в него – голова кружилась так, словно он перебрал спиртного и теперь ловил «вертолеты». Ухватившись за Джима, он сам потянулся к нему, сам раздвинул языком его губы, толкнулся внутрь, лаская нежное нёбо.
Сейчас бы Мориарти ввернуть подходящую к ситуации гадость – Шерлок был уверен, что у того их припасен не один десяток – но тот сейчас, кажется, тоже потерял над собой контроль еще больше, чем обычно.
Терся об него бедрами, с шипением выдыхал через нос, чтобы не разрывать поцелуй.
Полное, ничем из них неконтролируемое сумасшествие.
Шерлок даже не удивился, когда Мориарти дрожащей рукой отвел ему бедро – и между ягодиц заскользили влажные пальцы. Что ж, если это комната Мориарти, наверняка у него тут под каждой подушкой по смазке. В голове моментально пронеслась туча информации об анальном сексе – позы, советы, рекомендации и впечатления. Он хотел что-то сказать, но забыл еще до того, как оторвался, наконец, от поцелуя.
К счастью, Мориарти тоже держал язык за зубами. Тяжело дыша, Шерлок прогнулся в пояснице, пальцы скользнули внутрь него – ни боли, ни дикого удовольствия он не почувствовал, но ногти сами впились Мориарти в плечи. Задохнувшись, он хрипловато застонал, жаром окатило с ног до головы, а Мориарти спрятал лицо у него на шее.
Прижимаясь губами к влажной коже, к бешено бьющейся жилке, он тяжело дышал, но отчего-то не спешил – размеренно и плавно ласкал его пальцами.
Казалось, что с потерей зрения Шерлок утратил значительную часть основных чувств – даже запахи казались бледными, а звуки далекими. Впрочем, обоняние ему все равно бы не пригодилось - Мориарти был единственным человеком, который не пах ничем. Совершенно ничем, словно холодное оконное стекло.
Лишь сейчас от него тек тонкий, чуть ощутимый запах свежего пота, и от волос пахло чем-то горелым, словно до этого он жег в костре осенние листья. Хотя возможно раньше Шерлок не ощущал ничего подобного потому, что так близко к нему не подходил.
Уронив голову на кровать, он почувствовал, как повязка сползла еще немного – странно, что он все еще мог чувствовать что-то, кроме чужих пальцев внутри себя. Теперь снизу пробивалась тонкая светлая полоса – он еще не мог видеть, но глаза могли постепенно привыкнуть к свету. Возможно еще одно движение, и…
Мориарти скользнул в него одним длинным, упругим толчком. Когда он успел убрать руку, Шерлок не отследил, мечась между своими ощущениями – острым, вскрывающим сознание, как консервную банку, удовольствием и желанием избавиться от повязки.
Вздрогнув и потянувшись всем телом, Шерлок вздернул верхнюю губу – капелька пота прокатилась ото лба до виска, завязнув в темной ткани повязки. Мориарти держал его крепко, и он в свою очередь тоже вцепился в него намертво. Сплетенные, напряженно застывшие – Шерлок был уверен, что Мориарти тоже скалится, показывая зубы – они замирали, каменели, держась друг за друга. Медленно Джим пошевелился, но Шерлок стиснул его бока коленями так, чтобы выдавил гортанный стон из его груди.
Но после этого Мориарти встряхнул его, оставив на плечах тающие красные следы от пальцев, и начал двигаться – особо не церемонясь, сильно, жестко, но так, что от его движений хотелось заскулить. Не больно, но… тяжко, с каждым толчком выбивая стон или краткий вздох. Сжимая его коленями так сильно, как только было возможно, Шерлок откинулся на кровать. Вспышки болезненного наслаждения и руки, слепо шарящие по телу, словно зрения лишены были они оба – он перехватил их и теперь уже сам прикусил костяшки чужих пальцев. Кажется, Джим не возражал, или ему просто сейчас не было до этого дела. Снова смазанные поцелуи – уголок искривленных в мучительной гримасе губ, подбородок, напряженные плечи. Мориарти собрал губами испарину со лба, обхватил его за шею обеими руками – и Шерлок изнеможенно привалился щекой к его предплечью.
Он кончил раньше Мориарти – и в этот раз все было быстро, так, как не бывало наедине с самим собой. Не было никакого ощущения, что вот, уже спустя пару секунд!.. Миг – и по телу словно пронеслась волна, локальный ядерный взрыв, хлестнувший по нервным окончаниям, секунда, когда казалось, что это не прекратится никогда – и хриплый, лающий то ли смешок, то ли озвученный спазм Мориарти, зашедшегося в стонах и рваных, резких толчках.
«Он ведь обещал, что сожжет меня…»
…Шерлок лежал неподвижно, опустив веки. Мориарти замер, уткнувшись лицом в постель рядом с ним. Приходил в себя, не спешил выходить – лишь кончиками пальцев медленно поглаживал его скулу.
Перед крепко закрытыми глазами снова мерцали пятна – и Шерлок даже не понял сначала, что это свет. Настоящий, дневной свет, хоть и тусклый, осенний, разбавленный мягкими всполохами прирученного огня, бьющегося в камине.
Когда Джим размыкал объятие, повязка сползла, но сейчас Мориарти этого не видел, а человек, сидящий в кресле, был слишком далеко, чтобы разглядеть.
Джим шевельнулся и лениво перекатился на бок – Шерлок лишь чуть поморщился.
Зато теперь он смог его рассмотреть, приоткрыв один глаз. Бледное, острое лицо, высокий лоб «пять-пальцев» с пролегающей трагической морщинкой возле переносицы. И глаза. Сейчас, к счастью, закрытые. Приоткрытые красные губы, засос возле подбородка – и Шерлок не был уверен, что это его. Лицо человека, провалившегося в полуобморочное состояние. Переведя взгляд на комнату, Шерлок увидел высокое окно, полупрозрачные занавеси, белые, словно туман, край стены и угол каминной полки.
А когда он перевел глаза обратно на Мориарти, то на него уже глядела сама тьма.
Из глубины расширенных зрачков, громадных, черных, с лишь золотистой каемкой радужки.
Взгляды схлестнулись, словно игра в гляделки, кто первый моргнет – мгновения растянулись в часы, десятки вариантов развития событий пронеслись в голове. Шерлок ждал, что тот сейчас вскинется, вцепится в него, как зверь… но он лишь улыбнулся. Неспешно растягивал губы в улыбке – и это тоже тянулось вечность.
А потом потянулся и поцеловал Шерлока в лоб. Перевернулся на спину и заложил руки за голову, словно они валялись на лугу и смотрели на плывущие облака.
Осторожно поднявшись – тело ныло словно после драки – Шерлок тяжело оперся на руку, поднял голову и посмотрел, наконец, в угол возле камина.
И там, действительно заложив ногу за ногу, задумчиво подперев подбородок рукой, сидел и смотрел на них из-под чуть сведенных бровей Майкрофт Холмс, его старший брат.
@темы: Sherlock BBC
-
-
16.02.2012 в 10:45-
-
16.02.2012 в 11:14-
-
16.02.2012 в 11:35и я хоть и противник холмсцеста (люблю джен правда)), но блин а когда продолжение? интересно ж в чем интрига!
(и будет ли Шерлок сверху
)-
-
16.02.2012 в 11:49а я к холмсоцесту в принципе равнодушна, но тут пишу фик в подарок, так што без них никак.
и меня только шериарти на плаву поддерживают.
продолжение пейшу, но какая же там интрига, это ж PWP, тут сплошной свальный грех, всем секса.
-
-
19.02.2012 в 10:24-
-
19.02.2012 в 10:44Мариус-сан, а ты его таки смотрел?))
-
-
19.02.2012 в 12:06но этого хватило, что бы я запал на Мориарти *___*