[obsessionof]

Название:
Фэндом: D.Gray-man х Призрак оперы
Герои: Кросс, Мария, Четырнадцатый, Эрик, Кристина Даэ
Рейтинг: не рублю в рейтингах.

Часть первая

- Ну что, крыса, тупик? Добегался?

Три фигуры медленно наступают полукругом. Собственно, им действительно некуда спешить – дорогу преграждает стена.
Кросс – а человеком, замершим и в недоумении рассматривающим внезапно выросшее препятствие, был именно Марианн Кросс – кажется, и не замечает агрессивных преследователей. Он слишком удивлен, даже пробует стену на ощупь. Стена, как стена – серые крошащиеся блоки, темные швы и даже какая-то мелкая растительность у подножия. Но проблема в том, что Кросс хоть сейчас готов поклясться на святой Библии, что никакой стены тут быть не должно. Это испытанный путь, он пользуется им уже не в первый раз, уходя от разъяренных скупердяев из Мулен Руж. Черт, тут не должно быть никакой стены! Хотя… Кросс чешет затылок, сдвинув шляпу на глаза – когда он вбегал в переулок, то его ориентир – зловонная мусорная куча на углу – почему-то отсутствовал. Вероятность того, что ее убрали жильцы близлежащих домов, была равна нулю, вероятность того, что ее убрали коммунальные службы города, была ее меньше – кажется, о существовании горы Мученика они позабыли еще лет пятьдесят назад и примерно тогда же вычеркнули ее из своих маршрутов. Значит, не тот переулок.
Кросс, наконец, разворачивается лицом к своим преследователям. Вот уж, воистину, гора Мученика. Бешеные марафоны в самые глухие ночные часы, в непроглядной тьме, да еще и после обильных вечерних возлияний кажутся Кроссу гораздо – гораздо! – более мучительными, чем какое-то усекновение главы какого-то там святого Дионисия где-то на заре лет. Побегал бы он недельку другую от этих сквалыг, так потом бы ее спасибо сказал, что так легко отделался. Хрясь – и готово.

- Эй, вы, мрази, я добрый сегодня, - Кросс облокачивается плечом о предательскую стену и прикуривает, блеснув золотым портсигаром. – Так что можете валить. И зарезервируйте на завтра мне какую-нибудь куколку, я непременно загляну.

Троица останавливается, опешив от такой наглости.

- Ну, ты, ублюдок, совсем стыд потерял! Третью ночь жрешь и пьешь на халяву, да еще и в девках себе не отказываешь..! Да я тебя твоими же кишками удавлю, ты..!

Кросс вздыхает и качает головой. Вот так и оставайся добрым хрестьянином среди отбросов и подонков. С волками жить – по-волчьи выть.
Ладно, его совесть чиста. Если кто-то думает, что Марианн Кросс каждый раз убегает от кредиторов из страха быть битым, то он глубоко ошибается. Марианн Кросс делает это исключительно из большого человеколюбия и выдающегося гуманизма. Ну не укладывать же людей на больничные койки лишь за то, что они оказались скрягами, похуже ростовщиков града небесного Иерусалима. Подумаешь, большие дела. Ну да, выпил, ну да, провел время со всеми этими присыпанными пудрой и блестками крошками – так почему бы хозяевам не пожелать хорошему человеку доброй ночи и не пригласить скоротать еще один вечерок?

- Ладно, как пожелаете. Тремя кусками дерьма больше – тремя кусками дерьма меньше, какая, в сущности, разница..? – Кросс поднимает голову и улыбается. Хищно щерится из под полей шляпы – и щелкает пальцами.

Преследователи останавливаются. Даже у самых тупых и низкоорганизованных тварей, типа этих охранников из Красной Мельницы, где две трети блядей не стоит и половины тех денег, что за них хочет получить прощелыга-сутенер, инстинкт самосохранения начинает вопить, когда они видят белки налитых кровью глаз и вздернутую в насмешливом оскале губу.

- Эй… Проклятие, какого ты творишь?

Марианн Кросс лишь глубже затягивается и выдыхает ароматный дым. Даже сквозь зловоние сточных канав пробивается запах крепкого табака и каких-то фруктов.
Запах…
Один из преследователей тянет носом – странный запах. Очень… странный. Табак может пахнуть чем угодно, но только не мускусными духами. Так пахли кружева на старых полуистлевших платьях, которые охраннику как-то довелось нести на городскую свалку.
Но внезапно… Сладковатый душок начинает пробиваться сквозь мускусные ароматы. Духи, пыльные кружева… и падаль?
Одного из охранников внезапно начинает выворачивать наизнанку, он падает на колени, и товарищи испуганно отступают от него.
И пропускают момент, когда из-за спины Кросса выступает женский силуэт. Один из несчастных вскидывает голову и видит море черного шелка, высокую грудь, почти не скрываемую корсажем, нежную лебединую шею... и черный провал вместо лица.
Он кричит, но его крик тонет в партии Марии. Она рвется, подается вперед, обняв Кросса за шею одной рукой. Другая же вскинута к грязному небу, туда же устремлен и звук некогда божественного голоса. Она поет, и охранникам кажется, что ничего прекраснее в своей жизни они не слышали. Они замирают, по их щекам катятся слезы, а из ушей течет густая жижа – мозги и кровь из лопнувших от нечеловеческого давления барабанных перепонок.

***

Пнув носком сапога бесформенную тушу, что еще недавно угрожала ему расправой, Кросс фыркает. Не стоило использовать Марию ради этих подонков, они все равно не могли по достоинству оценить его творение.
Маленькая ручка ложится Кроссу на плечо, он, не глядя, пожимает тонкие, затянутые в черный шелк женские пальчики.

- Надо бы тебя чуток подлатать, моя красавица. Не хочу, чтобы тебя попортили черви.