[obsessionof]

Знаете, мои ПЧ, я вот понимаю, что я вас люблю. Ибо сам не стал бы подписываться на озабоченного любителя напиццо и хорошо пожрать, наступающего на одни и те же грабли, а потом ноющего по этому поводу.
__________

Как-то раз с Субару-чаном прочли где-то, что "яой между Петей и Васей - это даже не смешно"(с). Прочли и попробовали - оказалось очень даже смешно.
Рассказ в тему сессии.

Название: Справка на продление
Жанр: hren'ego...
Рейтинг: R
Пейринг: м/м
Посвящение: несмешному яою между Петей и Васей


- Ммм… Петь… Ммм… Принеси водички…
Под одеялом вяло шевельнулись.
- Сейчас, сейчас… - сонное бормотание и шорох ткани сменились шаркающим звуком шагов, загрохотал задетый стул.
Бульканье воды, стук чайника о столешницу, и кровать рядом с лежащим прогнулась.

- Пей, Васенька…

В темноте Петя попробовал губами лоб соседа по комнате – горячий… Снова температура, а завтра тервер сдавать. Петя представил, как Вася сидит перед преподавателем, глядя в никуда, а потом заваливается на стол и хрипит, и тянет это свое «водички, Петь, принесешь..?» Потом закрывает глаза и помирает.
Петя вздохнул.
Восхитительно. Завтра последний день, потом – все… Сразу всплыл гостеприимный город Саратов, отец на перроне, поигрывающий ремнем. Ага, как в анекдоте: «Петя, домой! Ремень стынет!»
Разумеется, никакого ремня не будет. Будет просто запертая дверь с незнакомым замком, и соседское звенящее от страсти: «Ой, а ты уже отучился?», где каждое слово так и сочится любопытством. А потом будет: «Пацан, дай телефон – сбросить надо… А ты вообще местный..?» в подворотне, и, в качестве апогея всего этого, рыжая бирка на большом пальце и проломленный череп со съеденными тервером мозгами.

До того, как прикрутить воображение, Петя уже успел в подробностях рассмотреть и асфальт в подворотне, и бледный потолок, и плачущую мать.
Отвлек его Вася, закашлявшийся и застонавший от боли – кашлял он уже неделю, в кровь горло было содрано не один раз. Петя откинул одеяло – дохнуло теплом как из духовки – и поспешно скользнул в душную темноту. Кровати были сдвинуты, Петя тут же провалился в зазор между жиденькими матрасами. В ребра уперся бортик, тяжелый Вася навалился сверху, но зато на холод пожаловаться было нельзя.

Петя закрыл глаза.

Завтра он все исправит.

***

- Здравствуйте. Можно? – из-за приоткрытой двери деканата вкусно пахло кофе.

Два часа, обед.

Петя подумал, о том, как он удачно. Шоколадка будет пожилым дамам как раз кстати, раздобревшие от сытости, они может быть и выслушают аккуратного трогательно-белобрысого мальчика Петю.

«А может еще и кофеем угостят…» - Петя вздохнул. Елена Аристарховна относилась к нему весьма благосклонно, и он лебезил перед ней изо всех сил, не забывая поздравить ее ни с одним праздником. Собственно, ему только и оставалось, что лебезить, заглядывать в глаза и говорить тихим голосом – репутация хорошего мальчика, как правило, позволяла значительно сэкономить на взятках.

«Главное, чтоб она еще про Ваську не знала…»

Ибо хорошие мальчики не позволяют трахать себя другим мальчикам.

Петя вздохнул и зашел в деканат, не дождавшись ответа. И первой в голову пришла мысль о том, что теперь запросто можно засунуть себе эту самую шоколадку в задницу.
На месте добрейшей и совсем не жадной (иногда удавалось отделаться тысячей) Елены Аристарховны сидел смуглый хлыщ в костюме. Тот самый…

Три недели назад по факультету поползли слухи, что ожидается новый методист. Народ, привыкший к непотопляемой Елене Аристарховне, эту новость возбужденно переваривал довольно долго. В итоге все решили, что это утка, и Аристарховна как сидела, так и будет сидеть.
А вот теперь оказывается, что вовсе даже и не утка…

Хлыщ поднял глаза:

- Вам чего, молодой человек?

Петя поежился под прямым холодным взглядом:

- Ну… Я… Мы тут задолжники… Я хотел вот… узнать, какая справка нужна…

- Последний срок подачи справок истек, - хлыщ вперил взгляд в бумаги и забыл о существовании Пети.

- Ну пожалуйста… Ну… Ну очень нам надо… - просьба была скорее для проформы, Петя знал, что таких ничем не прошибешь. Так что надо было отступить и обдумать план. Номер Два. Придумать, точнее…

- Мы – это кто? – хлыщ снова поднял голову. Прядь аккуратной удлиненной стрижки вывалилась из-за уха, придавая застегнутому на все пуговицы и неприступному, как Эверест, методисту толику человечности.

Шагнув в кабинет, Петя притворил за собой дверь и сел на стул.

- Мы – это я и мой сосед по комнате.

- Антон.

- Нет, Василий.

- Нет, Антон. Антон Максимович, - хлыщ почесал кончиком карандаша макушку и посмотрел на Петю.

- Зовут меня так. Будем знакомы.

Петя глупо улыбнулся.

- Меня Петя зовут…

- Знаю, наслышан… - темные глаза Антона Максимовича странно блеснули.

Пете показалось, будто бы из-под него выдернули стул. Ничего не оставалось, кроме как продолжать глупо улыбаться и краснеть.

«Наслышан, значит…»

Казенная тетка, преподавания у них высшую математику, отказалась на первом курсе принимать у Васи с Петей зачет. Обозвала их «сожителями» - с тех пор от этого слова у Пети с души воротило – и потом уже с ней разбирался Вася. Петя метался между деканатом и комнатой в общежитии, то в истерике сбрасывая в сумку вещи и порываясь мчаться домой, то, воспрянув духом и получив от более хладнокровного Васи подзатыльник, шел к Аристарховне и давал гастроли – делал «хорошего мальчика» и мученика науки. Надо сказать, что получалось у него неплохо, и необходимая отсрочка была выбита. Вася тем временем отпахал две недели в ночную смену официантом – и деньги на взятку были собраны.

- Так что вы хотите? Отсрочку? Ну даже не знаю, чем вам помочь…

Антон Максимович откинулся на спинку кресла и улыбнулся.

Петя сглотнул.

Антон Максимович запустил руку в ящик стола и протянул Пете табличку.

- Повесьте с той стороны двери и поверните изнутри ключ.

Петя опустил глаза – на табличке было написано «УШЕЛ НА ОБЕД»…