Сладкая и бессмысленная PWP про Абеля и Каина.
Ничего иного при моем индиферрентном отношении к трибле и быть не могло.
Sorry, если придется не по вкусу, Herr Dietrich.
читать дальше
Ветер
Вместо эпиграфа:
«На подушке осталась
Пара светлых волос» (с) ЧиЖ
«На подушке осталась
Пара светлых волос» (с) ЧиЖ
***
- Ты… Это ты… О боже, Каин… - он протягивает руку и с недоверчивой осторожностью касается воротника чужой одежды.
- Да, Абель, я, - Каин усмехается и склоняется над лежащим в кровати, зарываясь лицом в его волосы.
Ему казалось, что он уже почти забыл его запах, сладковатый аромат вишни и прохладного можжевельника, смешанный с едва уловимым запахом чистой кожи.
Но он помнит.
В голове вереницей проносятся смутные образы, словно обрывки фотографий высыпаются из конверта на стол – влажный блеск глаз, голые плечи на измятой груде простыней, подставленное горло с жесткими и одновременно хрупкими сегментами гортани, заведенные за голову кисти рук, пряди, проходящие сквозь пальцы, звуки, движения…
Руки Абеля обхватывают его за шею, прерывая поток образов, судорожно поглаживают, перебирают волосы. Он что-то шепчет, какую-то бессвязную чепуху, от внезапной радости позабыв все, что хотел сказать. Прижимается, чувствуя обнаженной грудью шероховатость плаща, ловя сквозь ткань чужое тепло, чувствуя сидящего на постели так остро, словно впервые в жизни.
Будто бы вспомнив что-то, он внезапно сглатывает и прячет лицо на плече Каина, прижавшись еще крепче, настолько, насколько это возможно, но его поза становится напряженной, неловкой, словно бы ему неудобно так сидеть.
- Что такое? – Каин даже не поднимает головы от макушки Абеля. Ему так нравится шелковистое ощущение чужих волос у своего лица, что он не считает нужным отказывать себе в этом ради того, чтобы что-то сказать.
- Ничего… Правда, все хорошо, - голос Абеля глух, но Каин без труда различает в нем призраки панических ноток.
- Не сомневаюсь, - усмешка.
Он приподнимает пальцами лицо партнера – тот, как ни странно, едва заметно упирается, словно не желая, чтобы Каин на него смотрел. На миг влажно взблескивают синие глаза, болезненно-острым, словно бутылочное стекло, взглядом ища чужой взгляд – и Абель отводит глаза, опуская ресницы. Каин склоняет голову набок и повторяет вопрос.
- Что такое?
Абель отвечает тихим голосом, невнятно и сбивчиво что-то говорит, но Каин его не слушает – он слишком увлечен рассматриванием чужого лица, которое он не видел вблизи столько лет.
Тонкое лицо партнера как всегда безупречно в своей изящной, аристократичной неверности – именно это легкое небрежие, с которым вылеплены лица такого типа, и покоряет его, цепляет взгляд. Чуть опущенные уголки рта, нервные, тонкие ноздри, светлые, почти неразличимые брови – не будь всех этих неправильностей, это лицо было бы обычной фарфоровой маской, слишком кукольной и так назойливо аккуратной, чтобы привлечь его внимание.
Между тем Абель замолкает, все еще пряча взгляд.
- Это все, что ты хотел сказать?
Кивок.
- Посмотри на меня.
Абель не в силах противиться. Он поднимает веки и снова зажмуривается от нестерпимого веселья, с которым на него смотрит партнер, хранящий, тем не менее, абсолютно непроницаемое выражение лица.
- Знаешь, Абель, я все ждал, когда же ты заведешь свою песню об Ордене и Ватикане, и уже, было, хотел обрадоваться, не услышав ее. Но, видимо, мне не суждено быть от нее избавленным.
Абель хмурится.
- Знаешь, Каин…
- Знаю. И больше ничего не желаю слушать. Твое служебное рвение меня просто умиляет.
Он перехватывает партнера за плечи и мягко валит того на спину. Абель смотрит на него своими блестящими глазами, внутренне напрягшись, замерев в предвкушении…
Каин склоняется еще ниже, его дыхание ложится на лицо Абель, тот чувствует его на своих ресницах…
Он закрывает глаза.
Скользящие поцелуи, легкие, как касания кисти, заставляют его расслабленно вытянуться под тяжестью чужого тела, вдыхать и выдыхать чуть более хрипло и чуть более часто. Ближе, ближе – по виску, по линии волос, по скуле… С каждой секундой все ближе к его губам чужие губы, все легче и легче прикосновения. Вот они уже почти неощутимы, он подавляет стон разочарования, когда только выдох касается его щеки.
Внезапно раздается шорох одежды, и кровать мягко пружинит под весом еще одного тела.
Каин опускается рядом с Абелем, тот прижимается к нему, не открывая глаз – так естественно быть рядом, так естественно переплетать руки и ноги, сливаясь одно тугое сплетение тел, но это всего лишь на несколько секунд. У них впереди еще слишком много часов, чтобы так быстро позволить себе секс.
Каин отстраняется от партнера и, приподнявшись на локтях, просто смотрит на него.
Ишимару переворачивается на бок и, подперев голову рукой, отвечает на взгляд, оправляя падающую на глаза светлую челку.
Молчание.
- Я скучал.
- Я знаю.
Каин вытягивает руку, чтобы коснуться чужого лица – партнер подается ему навстречу. Ему невыразимо хочется касаний этих пальцев, хочется, чтобы они своим теплом впечатывали прикосновения в кожу, скользили по телу, словно прочерчивая горячие, заставляющие выгибаться, линии… но он просто лежит, склонив голову навстречу кисти Каина. Тот скользит пальцами по подбородку, трогает прядь волос, и тянет ее на себя, заставляя Абеля придвинуться вплотную, перекатившись на спину на сбившихся простынях. И снова они едва сдерживаются, чтобы не завершить все сейчас же, коротко и яростно, так, когда секс становится похожим на кошачью драку.
Когда чужая голова опускается на его плечо, Каин медлит лишь секунду, наслаждаясь щекотанием волос по коже, а потом оказывается сверху, подминая сладко замершего партнера под себя. Он ложится всем весом, вдавливая Абеля в подушки, распластывая его на постели. Тот только крепче прижимает к себе партнера, сгибая ногу в колене и кладя ее на чужое бедро. Пальцы начинают поглаживать спину Каина, перебирая позвонки и неспешно вычерчивая какие-то вензеля у него на пояснице. Он чувствует, как под его пальцами сокращаются и расслабляются мышцы, гладкость кожи вызывает желание пройтись губами вдоль ложбинок между ребрами. Каин запрокидывает голову и потягивается всем телом.
- Абель, я давно хотел тебе сказать одну вещь.
- Если она ждала столько лет, то подождет еще несколько часов, нэ?
Абель приникает губами к чужой шее, словно подставленной под неспешные, смакующие поцелуи-укусы. Ладони скользят по бокам, ощупывая, гладя тело…
Он так скучал…
Он так счастлив сейчас забыть обо всех годах, прожитых вне того пространства, которое они делили так долго.
Он просто счастлив.
Каин запускает пальцы в волосы партнера, мягко оттягивая его голову вниз, фиксирует его лицо другой рукой и сближает их лица, так, что между губами остается незначительное пространство. Несколько секунд они дышат одним горячим воздухом, и этот момент близости потом врежется в память Абелю острее всего, когда они будут лежать в темноте, в усталой истоме, расслабленные и влажные от пота и спермы.
Он настолько отдается ощущениям, что на несколько секунд словно отключается от происходящего - и пропускает тот миг, когда губы Каина накрывают его рот.
Тот все медлит, лишь касаясь губ Абеля языком, медлит до тех пор, пока партнер не стонет, вытягивая шею ему навстречу. Затянувшийся поцелуй взрывается взаимной жадностью партнеров, почти до боли кусающих губы друг друга и только тогда Абель откидывает голову, приоткрывая рот навстречу языку партнера.
Каин оканчивает поцелуй резким, почти грубым поворотом чужого лица вбок, и трогает губами нервно пульсирующую артерию. Его всегда забавляло то, с какой небрежной доверчивостью Абель реагировал на его касания, словно бы и не знал о том, что для создания, сжимающего его тело, убивать настолько же естественно, как и дышать.
Дышать…
Вдох-выдох…
Пальцы пробегают по телу, чуть надавливая, заставляя вздрагивать и выгибаться.
Вдох-выдох…
Горячий рот накрывает сосок, пальцы обводят ключицы, колено раздвигает бедра, упираясь в пах.
Абель бессознательно трется о чужое колено, вцепившись в волосы Каина, перебирая, пропуская сквозь пальцы. Он тянется к нему, хочет прижаться губами к виску. Он почти счастлив, когда Каин поднимает голову и снова целует его. Такой резкий, почти грубый поцелуй, словно демонстрация превосходящей силы, и Абель жмурится и хрипит от всплеска желания.
Немного жесткости, еще меньше боли – скорее имитация грубости – это его действительно заводит, возбуждая до умопомрачения, до того состояния, когда остается только желание стонать сквозь стиснутые зубы и стискивать бедрами бока партнера, теснее вжимаясь в чужое горячее тело, до боли, до нехватки воздуха и потери сил...
Чувство собственной слабости, особенно остро ощущаемое на фоне партнера, позволяет ему расслабиться и хотя бы в эти моменты побыть ведомым, а не ведущим.
Абель отвечает на поцелуй, податливо откидывая голову, все гладит чужие волосы, массирует пальцами затылок. Когда партнер снова спускается к груди, он берет его за плечи и надавливает, желая перевернуть того на спину. Каин обхватывает Абеля за талию, и тянет его за собой – тот такой легкий, что, даже когда опускается сверху, Каин почти не чувствует его веса.
- Уверен, весишь не больше сестры.
- Мило с твоей стороны. Сочту это за комплимент, - партнер улыбается, утыкаясь лицом в шею Каина. Тот чувствует, как ресницы Абеля скользят по его коже, когда тот закрывает глаза.
- Считай так, как тебе больше нравится.
Он проводит пальцами вдоль позвоночника, кончиками подушечек касаясь ягодиц. Партнер, не сдержавшись, жарко выдыхает ему в ухо, а потом прикусывает мочку. Пожалуй, немного сильнее, но Абель прекрасно знает границы. Балансирование на грани незначительной боли, чуть более сильное прикусывание, чуть более грубое сжатие – и Каин только сильнее выгибается навстречу его губам. Партнер целует его шею, обводит языком ямочку над ключицей. Задержавшись, чтобы поднять голову и посмотреть почерневшими от желания глазами, он берет в рот сосок, и щекочет его языком. Когда стон Каина еще звучит, он касается пальцами его члена, еще не обхватывает, просто трогает, чуть оттягивая крайнюю плоть.
Каин ловит себя на мысли, что никто не знает его, лучше, чем Абель, но это, наверно, последняя связная мысль за сегодняшнюю ночь. Во время секса он вообще предпочитает не думать.
Некоторое время он дает партнеру, чтобы тот, наконец, насытился ощущениями его тела в своих руках, выплеснул в ласках свои давно копившиеся эмоции, а потом, когда Абель расслабленно тянется к его губам, выворачивается из-под него и, пока партнер еще приходит в себя от внезапного резкого движения, он уже опускается на него сверху, вжимая лицом в подушки.
Абель глухо усмехается.
- Каин, я задохнусь, - его голос искажен и почти неслышим.
Тот просовывает руку под подбородок и приподнимает ему голову.
- Благодарю, - Абель изгибает шею и обхватывает губами указательный палец партнера, целиком забирает его в рот, посасывая и чуть сжимая зубами.
Каин утыкается в затылок партнера. Светлая прядь челки белеет, словно ранняя седина – он убирает ее свободной рукой, соскальзывая вниз по шее, обводя торчащую косточку седьмого позвонка.
Абель поднимает бедра, вжимаясь в пах Каина, и медленно трется ягодицами о его член. Он выпускает смоченный слюной палец партнера изо рта, и, опираясь на локти, приподнимается, прогибаясь в пояснице.
…Они слишком хорошо знают друг друга. Привычки одного, предпочтения другого… Возможно при ином раскладе секс друг с другом был бы слишком скучным для них, но оба они получают удовольствие от гармоничных в своей слаженности движений двух тел, на время становящихся единым согласованным механизмом. Секс становится похож на хорошо поставленный и отрепетированный за долгие годы танец. Некая предсказуемость действий друг друга создает невыразимо приятное ощущение того, что даже такое буйство эмоциональных красок не захлестывает их с головой, сводя с ума ощущением полной подконтрольности происходящего.
Каин перехватывает партнера под грудь, прижимая к себе. Тот только шире раздвигает бедра, и что-то невнятно шепчет. Каин прислушивается к шепоту и улыбается уголками губ. Пальцы опускаются между ягодиц партнера и сразу глубоко проникают внутрь. Абель дергается и шипит сквозь зубы, но они оба знают, что ему нравится именно так - предчувствие боли и снова лишь намек на грубость. Каин целует шею партнера, его напряженные плечи, глубокими и длинными движениями пальцев лаская его. Абель стонет, вжимаясь лицом в постель. Ему больно ровно настолько, чтобы еще сильнее захотеть партнера, чтобы резче подаваться назад, стонать и кусать простыни. Каин замедляет темп – и вводит третий палец. Несколько его движений заставляют Абеля всхлипнуть и напрячься, и он убирает руку, разведя партнеру коленом ноги и, просунув руку под живот, приподнимает его бедра.
Абель чувствует, что боль уходит, и вместе с ней уходит сладкое ощущения единения.
Они оба замирают на несколько секунд, когда член Каина уже вплотную прижат к ягодицам партнера.
Близость и предвкушение, балансирование на самой грани секса…
Абель и не думает сдерживать шипящий выдох, когда Каин входит в него – не сразу, мягкими толчками погружаясь в его тело. Он скрещивает руки перед лицом и упирается в них влажным от испарины лбом; партнер прижимается к нему и берет за плечи, начиная двигаться. Агрессивный темп, заданный и с самого начала, постепенно замедляется – с того момента, когда Каину уже кажется, что Абель, протяжно стонущий и ритмично подающийся назад, не сдержится. У него самого перед глазами плывут лиловые круги от податливости и тесности Абеля, такого гибкого в его руках, так охотно принимающего его… Каин знает предел партнера, поэтому позволяет себе выйти почти полностью, оставаясь внутри чужого тела лишь головкой члена, и обхватывает пальцами член партнера. Абель бессвязно восклицает что-то и прогибается назад, с каждым разом глубже забирая в себя чужую плоть. Он чувствует неподвижность партнера и уверен, что если обернется, то увидит в его глазах острые искорки.
- Ну же… - просьба превращается в протяжный хрип, когда Каин одним толчком входит в него, возвращаясь к первоначальному темпу. Рваный ритм дыхания Абеля накладывается на резкие, судорожные движения – и он больше не в силах сдерживаться. Оргазм заставляет его закинуть голову, болезненно оскалившись, и сжаться, содрогнувшись от спазмов. Каин держится чуть дольше, но когда горячая сперма партнера толчками изливается ему в руку, а мышцы чужого тела сокращаются раз за разом, ритмично сжимая его член, он кончает.
Абель еще не успевает восстановить дыхание, как вязкая сонливость распластывает его под партнером, и он совсем не замечает холодных – так быстро остывших – пальцев, смыкающихся на его сонных артериях…
***
Утро.
Обычное утро с дождем за открывшимся ночью окном.
«Ветер, наверное, распахнул…»
Абель лениво переворачивается на другой бок и снова засыпает.
От его движения короткий, короче, чем у него, светлый волос, изогнувшийся на подушке, путается с его прядями.
«Ветер…»